«Золотые огоньки», рассказ

– Перелётники вернулись!

– Кто?

Водяничка рассердилась:

– Глупый маленький лягушонок, ничегошеньки не знаешь о родном болоте. Будешь и дальше водиться с этим, – она даже не взглянула в сторону Чика, но красноречиво сморщилась, демонстрируя своё презрение, – совсем одичаешь. Счастливо оставаться! – И ускакала прочь.

Заинтригованные, друзья поспешили следом.

Всё огромное лягушачье семейство уже собралось на концертной площадке, и вечерний воздух звенел от множества взволнованных голосов. Громко переквакивались, позабыв про степенность и важность, взрослые квакуши; гомонил высыпавший на кочки молодняк (среди молодых лягушей затесался и противный Врак); не забыли и малышей: они толпились в самом низу, в воде, наседая друг дружке на головы.

Благодаря своему росту Чик мог и с краю постоять – всё видно, как на ладони, а Гуша пришлось приподнять повыше – тот, как ни скакал, а пробиться сквозь шумную толпу не смог.

В центре площадки, где росли в изобилии кувшинки, а листья их, широкие и крепкие, укрывали водную гладь без прорех, сгрудилась стайка незнакомых птиц – пятнистые, с красно-оранжевыми клювами и длинными лапами. Перелётники. Один из них – скорее всего, вожак – о чём-то негромко беседовал с папашей Тугобрюхом в отдалении. Остальные же в ожидании взмахивали крыльями, разминали лапы и с интересом поглядывали на окружившую их взволнованную толпу.

– Кто они? Зачем прилетели? – не мог угомониться Гуш. – Тётенька! – Он заметил какую-то припозднившуюся квакушу и бросился к ней: – Тётенька, ну расскажите!

– Что будет,  что будет, – буркнула нехотя квакуша. – Большие гонки, вот что! – И одним махом перепрыгнула ряды малышей.

Вожак тем временем закончил переговоры и вернулся к поджидавшей его стае, а папаша Тугобрюх раздулся и квакнул громко, призывая своё семейство к молчанию.

– Все вы знаете, – начал он, как только воцарилось хоть какое-то спокойствие, – что всякий раз, пролетая над болотом, наши друзья перелётники непременно заглядывают к нам в гости. Все мы с нетерпением ждём этого визита. Во-первых, потому что мы, квакуши, – народ приветливый и радушный и гостям всегда рады, а во-вторых, потому что это означает, что пришло время нашему любимому развлечению – гонкам на кувшинковых листьях!

Квакуши весело зашумели, а папаша Тугобрюх продолжил:

– Победитель, как всегда, будет солировать на ближайшем концерте. Все, кто желает принять участие в соревновании, выбирайте кувшинковый лист побыстроходней. Гонки начнутся на рассвете!

Гуш отчаянно хотел участвовать, но папаша Тугобрюх твёрдо постановил: все, кто не достиг возраста в двадцать лун, могут только наблюдать со стороны, как соревнуются другие.

– Это несправедливо, – с трудом сдерживая слёзы, жаловался Гуш по дороге домой, и после, укладываясь спать, ещё долго не мог успокоиться: – Я ведь уже такой большой!

– Ква-хва! – прыснули Коротыш с Плывуном. – Ты даже квакать ещё не умеешь.

Сёстры захихикали:

– Малявочка-козявочка!

– Поучаствуешь в следующий раз, – попыталась утешить его тётушка Брусничка. – Перелётники улетают, но всегда возвращаются. Будут и другие гонки.

Но всё было тщетно. Уснул Гуш глубоко несчастным, а поутру, только показалось солнце, помчался поглазеть, как готовятся к соревнованиям счастливчики, которым уже исполнилось двадцать лун.

За ночь квакуши проложили по болоту извилистый маршрут, отметив крутые повороты яркими камушками. К финишу, который располагался у любимой кочки папаши Тугобрюха, гоночная трасса становилась прямой, как стрела. До начала соревнований ещё оставалось время, а среди зрителей уже не было свободного места: принаряженные квакуши облепили все кочки в округе и разноголосым хором подбадривали участников, которые в последний раз проверяли на прочность свои судёнышки.

Чик в гущу не лез и держался в стороне, чтобы ненароком не раздавить копошащуюся в воде малышню. Зато со своего места прекрасно видел Гуша – тот крутился около перелётников.