«Золотые огоньки», рассказ

Гуш птиц побаивался, но эта ростом была не больше него самого, поэтому он храбро воскликнул:

– Тогда скорей!

И поскакал между деревьев вслед за раздвоенным хвостиком. Очень уж ему не хотелось сдаваться на полпути. Чик свернул за ним.

Птичка всё летела и летела, а лес вокруг незаметно менялся. Деревья теперь стояли плотнее и крепко держались друг за дружку узловатыми ветвями. Солнечные лучи не могли пробиться сквозь густую крону, поэтому у земли было темно, словно уже наступил вечер.

– Вода! Вода! – радостно завопил Гуш.

Под ногами зачавкала грязь, но Чику это совсем не понравилось. Вода собиралась в мутные лужицы, в которые то и дело проваливались лапки, от земли пахло затхлым, тяжёлым духом. Это было совсем не похоже на чистые и ухоженные Водяниковы владения…

– Стой! – крикнул он Гушу, который успел ускакать далеко вперёд. – Туда нельзя! Это ловушка!

Но Гуш и сам уже догадался, потому что вдруг замер и повалился на землю, прикрывая голову лапками. Впереди, в полумраке извилистого кустарника, зажглись два больших жёлтых глаза. Чик сразу вспомнил – у того, кто гнался за ним сквозь чащу, был такой же недобрый, колючий взгляд. Это напугало его до дрожи в лапках.

Маленькая птичка опустилась чуть повыше немигающих глаз, махнула раздвоенным хвостиком и исчезла, будто её и не было. И сразу тьма стала гуще, угрожающе выдвинулась из кустов, будто невиданный зверь приготовился к прыжку…

– Кар-р-р! Кар-р-р! – откуда ни возьмись, пронеслась над головой Чика невидимая тень и, хлопая крыльями, устремилась в самую гущу спутанных колючих ветвей. И поднялся вдруг такой сильный ветер, что сверху посыпались шишки и сухие ветки – бум, бам! Затрещали, сгибаясь, кусты, распласталась по земле трава, а страшные жёлтые глаза замигали, зажмурились, отодвинулись…

Ни жив, ни мёртв, Чик схватил Гуша и бросился прочь со всего духу. И бежал до тех пор, пока тёмная, страшная чаща не осталась далеко позади.

11. О чём поют водянницы

– Ни одной птице больше не поверю, – в сердцах сказал Гуш, когда они выбрались на освещённую солнцем полянку. – От них добра не жди, даже от самых маленьких. Пусть только попадётся мне эта обманщица!

При свете дня он не на шутку расхрабрился.

– Ты думаешь, кто был там, в кустах? – спросил Чик; на душе у него было тревожно, и тревога эта никак не утихала. – Какой-то зверь или, может… сам дед Болотник?

Гуш отчего-то смутился.

– Понимаешь, – замялся он, пряча взгляд. – Я толком-то ничего и не заметил. Темно было… – и виновато добавил: – И ещё я глаза закрыл…

Чик не стал его упрекать: он ведь и сам ужасно испугался. Но было ещё кое-что, что не давало ему покоя:

– Кто же всё-таки нас спас?

Вопросов было больше, чем ответов. Гуш не захотел ломать над ними голову и нарочито бодро, чтобы скрыть как ему неловко, запрыгал к ближайшим деревьям. За ними виднелся просвет – ещё одна полянка или даже большая прогалина.

Но Чик не спешил за ним. Он ещё раз взглянул в ту сторону, откуда они появились, и в голову ему пришла странная, пугающая мысль: что, если тот, кто сидел в кустах, только и ждал, когда Чик снова окажется в лесу? Что, если это он преследовал его в ту ночь, когда Чик оказался на болоте? Что, если… Было над чем подумать.

– Нашёл, нашёл! – радостно прокричал Гуш по ту сторону рощицы. – Я нашёл ручей!

Чик побежал на крик.

Чистая, прозрачная вода, весело журча, прыгала по камням и искрилась на солнце всеми цветами радуги. В воздухе сразу запахло свежестью, и Чик вмиг позабыл о своих страхах. Он запустил лапки под прохладную струю и рассмеялся, глядя, как вода пузырится в них, прежде чем убежать. Гуш тоже не терял времени даром: нырнул в бурлящий поток с головой – только его и видели.