«Девяносто первый или путь в бронзу», окончание романа

Что бы ни говорили наши герои о приходе демократии, но изобилие продуктов и товаров, свойственное этой самой демо-кратии, в Степановск не пришло точно. Мало того, за доступны-ми прежде молоком и хлебом выстраивались теперь длинню-щие, раздражённые очереди. С целью предотвращения вывоза продовольствия на границах, областных и республиканских, появились посты, напоминающие таможенные. Жителей края обуяли сепаратистские настроения. В Кряжгороде собралась ассамблея с целью провести референдум об автономии облас-ти. Надоело, мол, кормить всю Украину. А уж о том, что Украина кормит Cоюз, не говорили в те дни лишь глухонемые и сексуально озабоченные.
В городе готовились к всеукраинскому референдуму. Появилось сообщение о введении национальной валюты. В случае своего сохранения будущий Союз виделся как экономический.
Думал о независимости Украины и Вадик Капитонов, не мог не думать. При этом вопрос: «Кто кого кормит?» – интере-совал его меньше всего.
Какой-нибудь забытый в горах Таджикистана кишлак, даже увиденный по телевизору, вызывал у Вадика полнейшее неприятие. Непривычно одетые люди, говорящие на непонятном языке, занимались своими, несвойственными европейцам делами. Кроме того, исходила от этих людей какая-то угроза. Что у Капитонова с ними общего? Ничего. Получалось: надо отделяться.
Он вспоминал парней-уральцев, – в их числе несколько татар, – с которыми довелось служить в армии. Вместе мыкали «тяготы и лишения», вместе получали нагоняи от отцов-командиров, скучали по родным домам с понятной друг другу тоской. Уральцы изнывали летом от жары, южане страдали зи-мой от холода – вот и вся разница. Так почему не жить с этими ребятами в одной стране? Выходило: отделяться не надо.
Вспомнился парнишка, грузин из Абхазии, пришедший в Самтредиа провожать Вадика на поезд. После нескольких дней знакомства принёс ему в дорогу банку вина, насовал в карманы сигарет. Под целлофановую оплётку пачки «Родопи» вставил свою маленькую фотографию. «Теперь эти сигареты называют-ся «Зурик». Закуришь – вспомнишь». Закончились сигареты сразу же, Зурик остался в памяти. И что теперь, отделяться? Нет, не надо отделяться.
Как-то, с Толей Скороходовым, они забрели на вокзал – спасибо Бахрову, научил, где можно пить водку без купонов. Бросилась в глаза группа взволнованных людей у киоска «Со-юзпечать». Загорелые, с дорожными сумками, большей частью – женщины и дети. Из их разговоров стало ясно: в Степановске они оказались случайно, им нужно добираться в Запорожскую область. Каким-то странным образом Капитонов заговорил с одним из них, немолодым мужчиной, явным лидером группы. Спросил в шутку: что это вы, мол, с отдыха и такие все нерв-ные?
– Да видал я такой отдых, мать бы его!.. – выругался муж-чина. – Еле ноги унесли из Батуми! Отдыхали себе и тут – бац, у них заваруха. Заявили приезжим: убирайтесь! А нас-то и упрашивать долго не надо, так поезда ж не ходят. Давай уходить морем. Сбилась толпа на пристани, крики, дети плачут. Подали катера на Сочи – мест всем не хватает, давка. А эти стоят с автоматами, гогочут и стреляют очередями у нас поверх голов…
– Звиадисты? – спросил Вадик. Пришло на ум словечко, слышанное в телевизионных новостях о событиях в Грузии.
– Да хрен их знает! – снова ругнулся мужчина. – Когда в тебя, парень, стреляют, не всё ли тебе равно, кто они…
Услышанное плохо поддавалось осмыслению. Вадик уже знал ребят, повоевавших в Афганистане. Но там – другое, там – война, но и ты с оружием, а за спиной – армия. А здесь… Мир-ных гражданских людей, по которым стреляли, Вадик Капитонов увидел впервые.
«И во всех республиках – война и кровь! Обошлось только на Украине! Мы мудрее, наверное. Значит, что? Значит, надо отделяться!»

Не умереть в постели