«Високосный дневник», повесть

Каспаров рано или поздно станет чемпионом мира по шахматам! Юлька в этом не сомневается. Он для нее чудо-человек, вознесенный над реальной жизнью. Она силится представить его в какой-нибудь житейской ситуации. Например, как он спорит с соседями из-за перегоревшей в парадном лампочки. Но – не может. Чудо-человек умеет только великолепно играть в шахматы с соперником Карповым, талантливым, но порой лицемерно улыбающимся и говорящим тонким куклячим голоском. Чудо-человек говорит мало, резко, страстно.  Он будет чемпионом. Родители удивились, когда Юлька заявила об этом безапелляционно, ведь все шансы на победу были у Карпова. Шахматы для Юльки – головоломка. Она прилежно изучила правила игры, дебюты и несколько шахматных композиций, но играть  по-настоящему так и не научилась. Для нее шахматные фигуры – волшебные идолы, как иконы для прабабушки. Ими можно любоваться, но играть в них – кощунство. Играть в шахматы должны избранные, к которым Юлька, увы, не принадлежит.

12

Понедельник. Полчаса в душном автобусе. Пересадка на изредка звякающий трамвай. На трамвае из конца в конец маршрута – больше часа в жаркой толпе пассажиров. Конечная остановка. Здесь трамвай делает большой круг, облегченно позванивая.

Две областных больницы рядом на одной улице – клиническая и  психиатрическая. Внешний вид зданий величественен, но внутри все убого. Старые здания больниц – продукт неторопливого, обстоятельного дореволюционного строительства. Главный корпус психиатрической больницы высокомерно смотрит фасадом на улицу. За его спиной, как солдаты за полководцем, расположились остальные корпуса. Широкий двустворчатый рот входа. За ним – прохлада просторного коридора, похожего больше на прямоугольный зал, со стенами, давно требующими капитального ремонта.

По мрачной мраморной лестнице Юлька пришла на второй этаж к высокой филенчатой белой двери с табличкой «Отдел кадров». Негромко – смелость куда-то испарилась – постучала. За дверью оказался кабинет с двумя письменными столами, заваленными кипами старых и новых папок,  стопками бумаг разной высоты.

Над одним из столов возвышалась полная женщина в посеревшем на мощной груди белом халате. После взаимного приветствия и просмотра принесенных документов последовало заключение:

– Так это вы в четырнадцатое? Да, нас предупредили. Сначала побывайте в отделении, а потом возвращайтесь к нам. Судмедэкспертиза, барышня, государство в государстве. Пожалуй, лучше я вас отведу, а то одну вас к заведующей не пропустят.

Они идут по территории больницы между зданиями отделений. Слева – длинное двухэтажное, ничем не примечательное; справа – тоже двухэтажное, похожее на куб, с уютным заполненным зеленью палисадником. Дорога огибает дом с палисадником и уходит в горку направо. Теперь слева – запущенный пустырь с пожухлой растительностью.  По его заросшему желтоватой пыльной травой пространству распластались мусорные кучи, похоже, давно забытые и сейчас расслабившиеся под солнышком, как отдыхающие на пляже.

Справа от дороги – скука хозпостроек: пищеблок, склад, мастерские, котельная.

Перед следующим поворотом открылся вид на особняк красного кирпича с надписью «Женское отделение».

Юлькин взгляд привлекла каменная стена в два человеческих роста высотой с колючей проволокой наверху. Стена ограничивала площадь приблизительно около гектара, по ее углам – сторожевые вышки, похожие на башенки замка. Это и было отделение № 14.

Глухая металлическая дверь внутреннего поста. Звонок. Голос из-за двери: «Кто?» Ответ: «В отдел кадров, к заведующей». Железный звук открывающихся замков, проход через внутренний пост. В комнатке за стойкой –  милиционер-атлет, в углу на стуле с развернутой газетой в руках –еще один страж  внушительного телосложения.

Юльку поразил двор, больше напоминающий маленький парк. За деревьями она увидела уютный дом с коричневыми стенами. Флигель   усиливал сходство этого места с дворянской усадьбой. Только вот табличка «Прачечная» портила впечатление. А еще идиллию навсегда исчезнувшей эпохи нарушали решетки на окнах особняка и огромная клетка, пристроенная сбоку.

Милиционер, окинув Юльку пытливым взглядом, повел ее по прямой дорожке через двор к дому. Двухступенчатое крылечко, высокая облупленная дверь без ручки. Не просто без ручки, а будто ее вырвал какой-то силач, и теперь от нее осталась одна дырка.

– Черт, ручку забыл! – пробормотал с досадой милиционер и нажал на кнопку звонка.