«Повесть о людях и о себе», (часть 1)

Кто знает, как бы все у меня сложилось, если бы не она. Мне не хватало одобрения тому, что я делаю, квалифицированной подсказки, сравнения с другими – а как пишут они?

Все это я получила.

Я не хочу давать оценку творчества тех людей, о которых пишу, – на это существуют критики. Об этом скажут их книги. Я хочу написать о них как о людях, а не как о литераторах.

Не всем дано быть учителями. Терпение и умение радоваться чужим успехам присуще не каждому.

У Антонины Коринь эти качества были… к счастью для целого выводка молодых – и не очень – поэтов и поэтесс. Я, например, могу прочесть подборку стихов и сказать свое мнение автору, но это – одноразово. Я, в отличие от музыки, в литературе не педагог. Мне интереснее писать в одиночестве. Нянчиться с начинающими, как это делала Антонина Михайловна, у меня нет ни желания, ни терпения. Каюсь. А вот она могла годами следить за своими «подопечными», помнить все,  подталкивать к известности, вытягивать «за ушко да на солнышко»…

Редкое качество в людях, а в поэтах – особенно…

В это время вышла ее первая книжка «Заворожи мене», и я перевела несколько стихотворений. Она прочла и, кажется, осталась довольна. Тут же подсунула мне томик Владимира Базилевского – для переводов…

Стихи В. Базилевского мне понравились. Прежде всего – философичностью и эрудированностью. Я словно вдохнула свежего воздуха – надо же, как хорошо человек знает всемирную литературу и мифологию, какие пронзительные выводы он делает! Сразу же перевела «Нить Ариадны» и «Король  Лир».

Роман Любарский заинтересовался моими опытами. Дал мне несколько дельных советов. Пока переводы были для меня игрой, не более. Находить те же слова на другом языке и выстраивать тот же образный ряд – здорово! Надо же, получается!

Я не слишком отягощала себя размером оригинала, хотелось делать вольный перевод. Роман с улыбкой вернул меня на землю, загнав в строгие рамки ритма первоисточника…

Я сразу оставила это. Хотелось играть по своим правилам, а тут навязывают размер!

А потом наступила весна 1993, ставшая для меня судьбоносной…

В тот год было нечто вроде съезда начинающих писателей. Со всей области съехались мальчики и девочки (девочек было больше), умеющие или думающие, что умеют писать. Три дня с ними занимались, давали рекомендации, словом, выявляли таланты…

Антонина Михайловна сказала мне:

– Поэтов слишком много, а прозаиков почти нет. Давай запишем тебя в секцию прозы.

И я согласилась «поработать» прозаиком…

В группах поэтов было до сорока человек. А у прозаиков простор!

Я предварительно принесла парочку рассказов и стихи.

«Прозаиков» вел Владимир Кобзарь, в то время он возглавлял Кировоградское отделение Союза писателей Украины.

В школе № 5 (теперь гимназия) мы, «начинающие»,  собрались, как студенты, поступившие в университет, на первое занятие.

За трибуну вышел молодой подтянутый человек – писатель Алексей Корепанов, редактор недавно созданного журнала «Порог». Он рассказывал о тематике журнала.

Я не слишком внимательно слушала, не подозревая,  что это пришла она.

«Хромая судьба»…

Когда он закончил, Владимир Кобзарь во всеуслышание сказал ему:

– «Спілка» рекомендует вам для журнала произведения Юрия Обжеляна и Ольги Полевиной.

Девушки, сидящие рядом, с которыми мы уже перезнакомились, подтолкнули меня локтями. У меня глаза стали, наверное, совсем круглыми от удивления.

Надо же!..