«ООО, или клуб любителей жизни и искусства», роман

Машка долго не понимала, что вообще происходит. Какой ребенок? Почему здесь милиция? Постепенно она очнулась от тяжелого сна и стала вспоминать вчерашние события.

Почему умер ребенок — не знаю.

Почему не обратилась в больницу — не знаю.

Где твои близкие — не знаю.

Я не убивала ее.

Эти ответы помогли ей впоследствии, когда дядя Юда, спасая ее от колонии, определил в психиатрическую лечебницу.

Конечно, он был страшно недоволен, что его побеспокоили, что ему пришлось подсуетиться. Оторвали от дел большого писателя, работающего над фундаментальным трудом — романом о счастливой жизни детей губернатора, спонсирующего этот самый труд. К тому же Юда совсем недавно женился на уважаемой в городе женщине, сотруднице отдела культуры. Удручающая дисгармония закралась к нему в душу — прямо джаз какой-то. Так все это было неудобно. Конечно, он постарался, чтоб меньшее количество людей узнало о существовании его племянницы. Но шило, как известно, утаить не удается, даже за большие деньги. Слухи ползали, как змеи, кусая его душу. Он даже вынужден был принимать сердечные капли. Такая вот беда.                     

— Ты не будешь страдать, ты — ангел, — шептала Машка, сидя на больничной койке. — Ангелам лучше в небе — в мире, который невозможно подделать.

Машка уставилась в стену, обнаружив на ней черную точку. Точка начала расширяться, превратившись сначала в кляксу, потом в дыру, сквозь которую можно было видеть, как в это самое время в незнакомый таинственный мир отправилось еще несколько человек:

авария на дороге — молодые байкеры разбились насмерть;

стрельба в центре города — убит бизнесмен;

внезапное отключение электроэнергии — младенцы погибли в роддоме.

Души их встретились в полете. Если бы кто-то еще, кроме Машки, смог тогда заглянуть выше неба, то увидел бы, как три светящихся ангелочка парили над миром, как миниатюрные птички, лишь изредка взмахивая своими ажурными крыльями.

Почувствовав ауру банка, в который бизнесмен вошел беспрепятственно, они не преминули последовать за ним, не боясь подхватить вирус золотой лихорадки. Они не имели ни малейшего представления обо всех осложнениях, сопутствующих этой смертельной болезни. Там внутри кружились, как листья, пожелтевшие странные купюры без опознавательных знаков. Затем банк, вдруг потеряв свои очертания, исчез, а деньги все продолжали кружиться, не привлекая к себе ничьего внимания. Да и кому была нужна неконвертируемая валюта? Ценности, к которым нужно стремиться, за горизонтом не просматривались.      

Увидев эгрегоры мотоциклов и приветствие байкеров, ангелочки не удержались, чтоб не прокатиться. Им было так весело, что их серебристый дробный смех разбивал облака и летел свободно — то поднимаясь вверх и растворяясь в неведомом, — то падая вниз, где, подхваченный звуками зовущего к молебну колокола, этот смех могли слышать идущие на службу миряне…        

Что можно еще добавить?..

Юда — это случайность, он случайный предатель. Он мог им и не быть. Иуда — закономерность. Его Бог выбрал в предатели. Как ему было отказаться? Не мог же он стать безбожником, ослушавшись ЕГО? Хотя мог, выбор у него был — два пути перед ним открылись в одно мгновение — не предать, а значит, поставить себя выше Бога, и предать, исполнив волю ЕГО. И он выбрал Богов путь — Бог лучше знает — зачем!

Интермеццо
 

В два часа тридцать минут в окно постучали. Мальчики из ночного ресторана принесли несколько блюд с запиской от спонсора: «Свиной сычуг, пулярка жареная и кулебяка на четыре угла. Привет от Николая Васильевича».

Слух тут же разнесся по всему клубу, долетев до ушей каждого. Все, кто не спал, потянулись в зал. Не попробовать этого было невозможно.

Председатель объявил о приближении развязки.