«Круиз по Стиксу», роман

…Он появился перед зимней сессией – пришел из армии и попал на их курс. До него в их группе был всего один парень –   девчачье царство, да и только! Не хотят мальчики идти в пианисты! Все больше – в духовики да народники. Но если уж на фортепианный отдел попадает экземпляр – будьте уверены, что это что-то особенное!

Она тогда опоздала на пару, залюбовавшись первым снегом. Когда вошла – сразу увидела его, новое лицо в группе, и почувствовала изменившуюся атмосферу. Еще бы! Все «красавицы» были на взводе, полная мобилизация. А он сидел за первым столом, хрупкий, тонкий, аристократичный, надменный. Каштановые волосы длиннее обычного: отпускает подлинней, будущая рок-звезда – ехидно подумала Марина. Долго ему придется растить, после армии-то!

Она слышала, что должен появиться еще один студент, его ждали, поэтому не удивилась новому человеку. Он ей не понравился: в его развязности, небрежности, с которой он развалился на стуле и отвечал на расспросы, угадывался богатенький сынок высокопоставленных родителей, каких Марина терпеть не могла. И даже его «красивость», вьющиеся волосы насторожили ее. Подумаешь, лорд Байрон выискался!

Она молча скользнула на свое место сзади. Он не обратил на нее ни малейшего внимания.

Да и чего на нее внимание обращать?! Скромная деревенская девушка с длинной косой, без косметики, в перешитом из маминого пальто сером платье. Бледная. Молчаливая. Незаметная.

Все девчонки пребывали в состоянии крайнего возбуждения довольно долго. Он перезнакомился со всеми, с каждой хоть раз сходил в кино, и ни на одной не остановился. Каждая оспаривала его у другой, ревниво считая «знаки внимания», розданные соперницам…  Марина  их не считала. Она сразу и бесповоротно решила, что этот разбалованный мерзавчик не для нее.

Он легко влился в учебный процесс, выказав начитанность и быстрый ум. И вроде все с ним было благополучно, но Марина сторонилась его. И он тоже ни разу не обратился к ней ни единым словом.

Уже перед самым Новым годом, занимаясь допоздна в училище (у хозяйки, где она снимала квартиру, фортепиано не было, и она подолгу играла в классе, если удавалось вовремя взять ключ), она, уходя, услышала, как в зале кто-то играет до-диез минорный вальс Шопена. Она его тоже играла, поэтому остановилась, заинтересованная, у двери.    

Было уже около девяти часов вечера, народу было мало, только дежурный дремал возле доски с ключами. Нормальные студенты занимаются дома, в теплых квартирах, возле папы с мамой. Только бедные иногородние вынуждены перехватывать друг у друга ключи от классов, чтобы выучить программу… Марина подумала, что ей еще тащиться через весь город, что-то придумать на ужин… Она устала, хотелось есть, хотелось спать. Но звуки властно остановили ее, и она застыла за дверью.

Как хорошо, как умно кто-то играет! Она слышала десятки раз этот вальс, кто его только не играл! Но то был слоновий топот, конская дробь, скрип разбитой телеги… А здесь – мольба? Тоска? Рассказ? Печаль? Нисходящий хроматический пассаж, как вздохи, как жалобы, скатился с высот, замедляясь так естественно, так логично переходя в интонацию вопроса… Кто-то учит: неверный бас, спотыкание в быстрой части, но учит очень умно, ставя на первое место саму музыку, а не упражняясь в быстроте нажимания кнопок! О, получилось! Даже медленно, даже повторяя для запоминания… Она присутствует здесь, та самая, что громко именуют «душа».

Какой ровный звук в алмазных брызгах быстрой части! Как поток, как вихрь, улетает мелодия ввысь, растворяясь, исчезая! И раздолье, широкая ровная гладь озера? моря? неба? – в середине, самой нелюбимой юными дилетантами!

Да, это еще не выучено, а сессия скоро! Но в исполнении есть понимание, некоторые фразы показались ей откровением: она сама икала и не нашла того звука, какой удовлетворил бы ее…

Марина невесело усмехнулась: она одна из немногих, ищущих! Какой там звук! Большинство учит текст без ошибок, и счастливы, если удается бодро оттарабанить на экзамене. Это она, закрываясь в классе, экспериментирует, стараясь прочесть что-то между нотных строк…

Господи, кто же играет? Марина заглянула в дверь и увидела на полутемной сцене Вадима.

Значит, он тоже!.. Значит, он не просто воображающий себя суперменом нахал! Он тоже может. И за этой насмешливостью и невозмутимостью стоит что-то большее, чем кажется? Значит, и он раним, и где-то на большой глубине у него прослеживается сердце? Вот бы докопаться!..

Она тихо закрыла дверь. А что ей оставалось? Зайти сказать, что понравилась его игра? И посмотреть, как снова станут насмешливыми его глаза?

На Новый год решено было устроить маскарад. Красочное объявление (нарисованное студенткой четвертого курса Тамарой Мельник) кричало, что без маскарадного костюма в зал попросту не пустят. Ну, в крайнем случае, без маски… Все пришло в движение. Все готовили себе туалеты, наспех приспосабливая для этого все, что попадалось под руку. Марина насчитала пять «Мальвин», две «Золушки», четыре цыганки… Это по разговорам. На деле все будет проще. А кем ей быть? У нее и тряпок тут нет, да и дома тоже…

Но помощь пришла неожиданно, совсем как Золушке. Добрую фею сыграла квартирная хозяйка.

- Что пригорюнилась, Маринка? – спросила она за день до праздника, глядя, как понуро ест овсянку ее юная квартирантка.

- Костюм на карнавал хочу, а взять негде. И надеть нечего, все обычное. А хотелось бы, чтоб не узнали, как в настоящем маскараде… – уныло протянула Марина.

- А ты знаешь, кажется, я смогу помочь твоему горю! – засмеялась женщина. – Только ты мастью не вышла: беленькая, а у меня есть платье в испанском стиле. Дочка танцевала когда-то, костюм остался. Есть даже кастаньеты и гребень, если найдем на антресолях. А мантилью – вон кружевная накидка на подушках, можешь взять.

Марина подскочила:

- И вы мне дадите?