«Круиз по Стиксу», роман

Она машинально сунула ее в карман и почти побежала по улице.

- Захоти позвонить завтра! – донеслось до нее из темноты…

Дверь открыл насупленный Макс. Из-за его спины испуганно выглядывал Вовка.

- Чего так поздно? – надменно осведомился муж.

Марина молча повесила плащ и прошла в комнату. Он пошел за ней.

- Шла пешком. Давно не была на улице. Задержалась на работе: хотелось с девочками поболтать. Одичала после больницы.

Он потянул носом: тонко вырезанные ноздри вздрогнули.

- Ты вся обкуренная.

Марина досадливо отвернулась: в кафе, действительно, было накурено.

- В курилке сидела с девчонками. Ты же знаешь, в школе курят все, кроме меня.

- Откуда у тебя это платье? Где ты взяла на него деньги?

- Ты дал. Осталось от больницы.

- Неправда. На ту мелочь, что у тебя оставалась, такое не купишь.

Вовка заглянул в комнату, но свекровь увела его к себе.

Ага. Мамочка поработала. Платье, вишь, показалось ей дорогим!

Марина повернулась к нему и терпеливо объяснила:

- Платье куплено на вес. Стоило пятнадцать гривен. Мне удалось купить его за десять. Это большая удача, что все находят его дорогим.

- Неправда. Кто дал тебе деньги? – упрямо спросил он.

Марина сорвала с себя платье, вывернула его наизнанку. Возле ворота шариковой ручкой была написана цифра «15».

- Вот, смотри. Если мне не веришь, поведу тебя в магазин. Это та самая мерзкая стеклянная лавка, мимо которой ты проходишь каждый день. Понюхай платье: еще сохранился слабый запах вещей «на вес». У тебя же тонкий нюх? Запах табака, правда, перебивает, но унюхать можно.

Она, наверное, была хороша в эту минуту – с рассыпанными золотыми волосами, в черном белье, со злым румянцем на щеках, иначе он так быстро бы не остыл.

- Ладно, Машка, не злись, – примирительно сказал он, отстраняя ее протянутую руку с платьем от своего носа.

- Нет, ты понюхай. Покажи платье маме, уж она-то знает, где нищие жены летчиков вынуждены покупать себе обновки. А богатого любовника у меня нет, не волнуйся. И бедного тоже. А если я такого найду – будь спокоен, сразу скажу тебе, уходя.

Она нервно заходила по комнате, чуть не плача. Чувствует он, что ли? Но она не уступила! И ради чего – чтобы выдержать его ревность? Необоснованную. А может, обоснованную?

- Отнеси маме платье, я тебе говорю! Чтобы раз и навсегда решить этот вопрос. Чтобы не накручивала тебя в мое отсутствие. Мне еще твоей ревности не хватало!

- Марина, ну хватит, а? – сказал он. – Ведь я же извинился.

- А, это было извинение? – разозлилась Марина.

Вообще-то да. Это он так извинялся. Он остывал мгновенно, и не терпел продолжения ссоры, если вопрос для него был исчерпан. И никогда не дулся. Выяснили – и забыли.

В дверь испуганно заглянул Вовка. Видимо, они говорили на повышенных тонах. Максим обнял Марину, и глазенки сынишки радостно заблестели. Еще бы: мама с папой помирились!

Марина успокоилась. Чего она, собственно? Разве это первый раз? Мама боится, как бы сыночка не обидели, и бдит. Это ее бдение всегда выливается в ссоры между ними. Надо отдать справедливость Максу, он ссоры не затягивает, только выясняет, правда ли то, в чем обвиняет Марину свекровь. И всегда Марине удавалось отстоять себя.

Может, потому, что она не была виновата?

- Смотри, что у меня есть! – Марина протянула Вовке шоколадку.

Он радостно схватил ее.

- Я пешком шла, – сказала Марина на удивленный Максов взгляд.

Вот ему! Месть, чтобы не смел ее подозревать! Марина испытала даже удовольствие от этой лжи. Макс оценил. Виновато засопев, достал деньги из бумажника и протянул ей.

- На вот, я захалтурил недавно. Не ходи больше пешком, а то мы с Вовкой ждем, ждем, а тебя нет!

Марина почувствовала, как затопила ее теплая волна. Она обняла мужа. Он растроганно гладил ее по голове.

Какой  еще Вадим! Да пошел он!.. Как она была права! Здесь – ее дом, ее привязанность, ее судьба.

Вовка радостно скакал вокруг них. Максим подхватил его на руки и обнял их двоих. Свекровь заглянула в комнату, покачала головой и скрылась. Марина злорадно подумала, что вместо ожидаемой казни она увидела идиллию.

Любовь? Страсть? Какие глупости! Если есть ребенок, она не имеет на это права. Вадим? Кто-то другой? У всех других по сравнению с Максимом непреодолимый изъян. Он отец ребенка. Вовка любит его. И этого не отнять, не зачеркнуть никакими их достоинствами…

Нельзя пить на ночь такой крепкий кофе. Вообще кофе на ночь не рекомендуется лицам с повышенной возбудимостью нервной системы. Она, Марина, как раз и относится к этим самым лицам… достаточно случиться чему-то из ряда вон выходящему – и спать она не сможет. А тут еще кофе! Не надо было пить…

Марина ворочалась, не в силах уснуть. Дышать было тяжело – как тогда, в больнице. Значит, все-таки в щитовидке что-то есть, доктор прав, советуя не тянуть с обследованием. И ее теперешнее нервозное состояние – проявление болезни, а не от «разбитого сердца»…

Она пыталась считать слоников, но сон не шел. Представляла караван верблюдов, медленно тянущийся по пустыне, но среди видений мелькали лица, слова, звуки, стоило на минуту ослабить контроль. Она же хотела видеть верблюдов, и ничего другого! Это пытка – видеть людей. Устав сопротивляться наваждению, она отдалась лихорадочному течению мыслей. Они мелькали, как отрывочные кинокадры… Зимняя улица… Знакомая дверь с табличкой о том, что здесь учат на музыканта… Вадим – юный, слегка циничный, слегка ироничный… Да чего там! Сильно ироничный. До издевательства!