«Круиз по Стиксу», роман

Она присела на лавочку на безлюдной аллее и закрыла лицо руками, душа рыдания. Какая подлость! Вадим и тут кольнул ее напоследок – сережки у нее, видите ли, те же! А кто же ей подарит новые – ведь Марина, считай, сирота. Отца никогда не было, и имени его не знает – мать сказала: язык сломаешь. А матери она тоже помеха. А муж… А что, у нее, «бесприданницы», выбор был?  Максим такой же, как она, только и всего, что немного поработал воздушным извозчиком… У него  тоже – одна мать, отца давно нет.

О, да, есть много примеров, как женщины, рожденные у подножия трона, взбирались на этот самый трон! В этом мире быстрее всего происходит возвышение женщины!

Только где же женщина, подобная Марине, может познакомиться с принцем, чтобы «возвыситься»? На улице? В трамвае? Или он приедет на белом коне спасти красавицу в маленький домишко в поселке Лесном?

Один приехал, да только ночью сбежал без оглядки…

Если бы был отец – он не допустил бы, чтобы Марина осталась с училищным образованием, имея способности достигнуть большего. Отец бы нашел деньги, чтобы дочь продолжала обучение. Отец – но не отчим. А что мать? Что может мать, у которой наконец-то сложилась семья, в которой для Марины нет места? 

А в консерватории, возможно, водятся принцы… или где-то возле консерватории – ведь город большой! И родители Вадима вряд  ли сильно протестовали, если бы у девушки была полная и, следовательно, более обеспеченная семья… И не пришлось бы рвать сейчас сердце – ведь любовь у них была. И сейчас есть – несмотря на «старые сережки».

Кто брал – за того и пошла. А куда ей было деваться?

А теперь Максим завел себе пассию. Вон как бойко стучала каблучками!

Марина вытерла глаза. Подумаешь, колготки порвались! Тут вся жизнь порвалась – и ничего. Вовку жаль – маленький еще. Большие мальчики это легче переносят… а может, она дотянет до того времени, когда он будет большим мальчиком?..

Аллея спускалась к реке. Старый мост, которым редко пользовались, был полуразрушен, настил кое-где оторвался, и видна была темная вода. Марина остановилась у шатких перил и заглянула в глубину.

Сколько здесь? Метра два, не больше. Хватит захлебнуться. Только  вот незадача – Марина хорошо плавает, не пойдет ко дну. А может, как герой Джека Лондона? Усилием воли захлебнуться и не всплывать до смерти?

Марина наклонилась над перилами, всматриваясь в свое отражение. Вот так – раз, и никаких проблем и обид… вода грязная, холодная, до первого глотка манящая… Потом придет удушье, и забудутся в один миг и Вадим, и Макс, и порванные колготки, и все человеческие мысли… Останется один безумный животный страх, инстинкт, жажда жизни. Но будет уже поздно. Так стоит ли?! Все постигается в сравнении, а что измена Макса, колкости Вадима и даже ее собственная болезнь, не причиняющая ей пока сильных физических страданий, в сравнении с чернотой, теснотой и холодом могилы, куда ее, утопленницу, швырнут?

Марина поежилась под теплым солнцем. Почаще представлять такое, и жизнь раем покажется!

- Марина! – тяжелая рука легла ей на плечо.

Она вздрогнула и обернулась.

Это был Сергей – напарник Максима по сторожевому бизнесу.

- Что ты здесь делаешь? Топиться решила? – смеясь, спросил он ее.

- А что, видно?

- Да нет, конечно! Просто стоишь одна на мосту, наклонилась над водой. Ты в порядке?

- А что мне сделается! – отозвалась Марина. – Сегодня дежуришь?

- Да нет, только иду с дежурства. Два дня подряд дежурил! Витя сменил, а Макс – завтра.

- Как – два дня?!  Подряд? – воскликнула Марина.

- Да. А что тут такого? Некому было.

- А к тебе никто не приходил?

- Ленка приходила. Она часто со мной ночует. Дома теща, тесть, а тут мы одни на все здание! – засмеялся он. – А ты откуда знаешь?

- Да так, что-то Максим говорил, что ты не скучаешь, – рассмеялась Марина.

Сергей помахал ей рукой и пошел дальше.

Новое дело! Где же тогда был Максим?

Чтобы это выяснить, стоило задержаться на этом свете.

Валентина Николаевна всплеснула руками, увидев Марину.

- Глаза красные, косметики нет – плакала? Колготки порваны. Ты где была?

Марина досадливо поморщилась. Они были одни в длинном школьном коридоре.

- Шла через парк, зацепилась. Такая досада!

- Ничего, идем ко мне в класс. Есть иголка с ниткой, пока стянем, чтоб дыра не светила.

Вскоре Марина приобрела благопристойный вид.

- Как себя чувствуешь? – спросила Валентина.

- Да так, ничего. Может, все это выдумки доктора?

- Все может быть. Все люди, все могут ошибиться. Ничего нельзя брать на веру… А Сережкины документы  ты исправила?

Марина вздохнула.

- Но это же неправда будет! Я могу написать что угодно, а он…

- Вот и напиши, – подхватила Валентина. – Это называется – компромисс. Слыхала такое слово?

- Вся жизнь – сплошные компромиссы…

- И это хорошо. Только твердолобые пытаются идти напрямик. А окольный путь всегда ближе… Чего ты сопротивляешься? Ведь это всего лишь упрямство.

- Это принцип.

- Ах, Марина, не обманывай себя. Не записала, не знала, что ему дать – все понятно. А тут подвернулся этот крючкотвор! Не упорствуй, напиши любую сонатку, и все будут довольны… На что ты переводишь свои нервы!

Марина устало махнула рукой.

- Да ладно, не уговаривайте. Знаю, что неправа. Ненавижу писать бумажки. Мне легче с живыми детьми…

Валентина потрепала ее склоненную макушку.