«Твори, выдумывай, пробуй», повесть

Это были жанровые сценки: комбайнеры в полях, тучные нивы, уходящие за горизонт, сады, нагруженные плодами, стада упитанного скота, рыбаки-промысловики с гигантскими рыбинами, птицефермы с улыбчивыми птичницами, – короче, все позитивные символы изобилия. На других картинках представали сталевары у домен, мощные корпуса заводов, фабрик, громады ТЭЦ, гиганты ГЭС и АЭС (если правильно понял Гриф, ни разу в жизни не видевший ни тех, ни других), коридоры подземных штолен и дерзкие фантазии на тему компьютерной техники завтрашнего дня. В третьей серии шли друг за другом лекционные залы институтов с мудрыми преподавателями и внимательными студентами, величественные хранилища библиотек, строгие лаборатории, сосредоточенные ученые возле непонятных, но солидных агрегатов, мудрецы, вещающие с экранов телевизоров, а то и прямо на площадях… Не были, само собой, забыты и вдохновенные писатели и художники, и молодые семьи, и благостные старики, и округлые, будто накачанные воздухом (Грифа в очередной раз передернуло) розовые дети, и храбрые воины, и покорение космоса, и культурный досуг… Отдельные группы сюжетов составляли доблестные бои, преимущественно победные для русской армии, – Гриф различил Куликовскую битву, Ледовое побоище, Полтавскую баталию, взятие Очакова и Измаила, Бородино, штурм Перекопа, Курскую дугу, взятие Берлина, флаг над рейхстагом и, вполне вероятно, захват дворца Иди Амина. Все они были нарисованы ясно и колоритно, будто в школьных учебниках. Былинные и сказочные сюжеты – три богатыря, Вольга и Микула, поверженные Кащей и Соловей-Разбойник. Пейзажи родного края – поля, холмы, перелески, речушки и ручейки… И вариации на тему футуристической фантастики – сбывшиеся утопии, само собой. 
 – Где-то я это уже видел? – пробормотал Гриф, будто сам с собой.
 – Подумайте получше, Роман Львович, – одобрил Головной.
 – Ах, да! Мне все это напоминает метро! Московское! Поры моего детства!
 – Тем лучше. Для будущей работы. Она для вас ассоциируется с приятным. Окунитесь в атмосферу своего детства и пишите светлые, радостные, позитивные книги. Круг тем можно расширить, конечно же. Захотите – обсуждайте с консультантом. Он всегда поблизости. Мы не ретрограды. Фэнтези, фантастика, футурология – все это возможно. Даже необходимо. Но только – позитивное, а не наоборот. Вы уже поняли, я знаю. И еще. Роман Львович, от псевдонима придется отказаться. Гриф – птица, жрущая падаль. В вашей прежней жизни – возможно. Но вы словно заново рождаетесь. И у вас должно быть другое имя. Малиновкин – вполне звучит. Но надо сопоставлять с конкретными темами. Если возьметесь за баталистику и маринистику – то вряд ли пойдет. Если любовные романы – разумеется, полные оптимизма и не замыкающиеся на переживаниях героев – очень хорошо. 
 – У меня был контракт с издательством! – вдруг трепыхнулся бывший Гриф – трепыхнулся, как пойманная малиновка.
 – Роман Львович, мне казалось, мы обо всем договорились! – приподнял брови Максим Федорович. – Так что у вас с издательством? 
 – Ничего, – прошептал Малиновкин.
 – Намного лучше. Творческих вам успехов!