«Увидеть Париж и…», рассказ

Посвящается моему дорогому другу – киевской поэтессе Ирине Иванченко

Из Киева в Париж маршрутов много, самый дешевый – с пересадкой в Риме. Интервал между рейсами тридцать минут, и этого времени едва хватает, даже если ваш самолет приземлится в аэропорту Фьюмичино строго по расписанию. Но сорок минут опоздания – и белокурая сотрудница «Эйр Франс», сочувственно улыбаясь, указывает на остекленную стену, за которой виднеется взлетная полоса и стремительно взмывающий в небо серебристый «Аэробус». Лена с тоской проводила самолет глазами. Часа через полтора он приземлится в аэропорту Шарль де Голль, только уже без нее. Но разве она не знала заранее, что так и случится, потому что с ее цыганским счастьем рассчитывать на иное просто смешно! Хватит и того, что удача улыбнулась, позволив выиграть эту замечательную поездку. Как оказалось, поездку в никуда. Лена никак не могла сообразить, что делать дальше. Из иностранных языков она немного знала английский, который остервенело учила в школе. Но учить – одно, а изъясняться – совсем другое. Служащая авиакомпании  тратила свое время впустую – из множества произнесенных ею слов  Лена не поняла ни одного. Мозг будто заклинило, причем все, связанное с лингвистикой, попало в зону невозврата. Но дама, облаченная в униформу «Эйр Франс», сдаваться не собиралась. Потерпев неудачу с английским, перешла на французский, затем на итальянский, что, к сожалению, никак не влияло на конечный результат. Лена едва не расплакалась: итог ее заграничной авантюры – а участие в поэтическом конкурсе в Париже она теперь считала жуткой авантюрой! – оказался плачевным. Одна ночью в незнакомом городе, и никто не может тебе помочь. Впору повеситься!

К счастью, на помощь блондинке явился импозантный господин средних лет – сотрудник рангом повыше.  Несколько минут он обсуждал ситуацию по телефону, затем неожиданно передал трубку Лене.

– Вы русская? – пророкотал приятный мужской голос.

– Украинка! – машинально ответила Лена.

– Хрен редьки не слаще! – философски заметил голос. – В общем, слушайте! Вас сейчас направят в гостиницу, там накормят, а утром отправят в Париж. Поскольку вы опоздали по вине компании, она все и оплачивает. В гостиницу доберетесь автобусом, остановку найдете по указателям. В самом конце терминала. Вопросы есть?

– Нет! – быстро ответила Лена.

Хотя вопросов к неизвестному оракулу у нее было множество. Например, хотелось знать, где он так здорово научился говорить по-русски, живет ли в эмиграции или на просторах бывшего Союза, женат ли, есть ли у него хобби и вообще счастлив он или нет. Но даже в подавленном состоянии она понимала, что ее вопросы вряд ли будут уместными. Впрочем, на смену ступору как-то незаметно пришла эйфория. Лена с удивлением отметила, что воспринимает почти все, что говорит представительница компании. Та выписала направление на поселение, затем предупредила, что автобус  к гостинице скоро отправится. Воспрянувшая духом Лена за десять минут добралась до остановки. Будущее казалось прекрасным.

Но счастье оказалась недолговечным: Лена с ужасом обнаружила, что за выставленными поодаль мусорными баками кто-то прячется. И, не считая ее самой, этот кто-то был единственным человеком в округе. Шел первый час ночи, помощи ждать неоткуда. Ринуться со всех ног обратно в аэропорт Лена не решилась: движение притормозила бы сумка на колесиках. Бросить же ее невозможно, потому что внутри – платье и туфли, в которых Лена собиралась читать стихи. Это выступление – финал крупного поэтического фестиваля – должно было, по идее, стать ее звездным часом, признанием несомненного, как она втайне верила, таланта! Но все пошло кувырком, и теперь ее жизнь, скорее всего, оборвется, и вместо заслуженного триумфа в Париже она обретет вечный покой в Вечном городе. Особенно обидным было то, что члены жюри об этом даже не узнают. Подумают, что просто передумала приезжать. Смириться с таким конфузом Лена, как человек ответственный, конечно же, не могла. «Увидеть Париж и умереть, это еще куда ни шло, – подумала она. – Но умереть, так и не увидев Парижа! Стоило ли вообще тогда жить?!»