«Проза жизни», рассказ

    –   Ничего она не стесняется. Просто зрение хорошее.

    –   Как у тебя, –  заметил Питон. – Ты ведь тоже много читаешь.

    –   Правильно, –  говорю. – Учись у папы! И делай выводы! Не все, кто много читает, носят очки. И не все, кто носит очки, обязательно много читают. Вспомни Жорика Душегуба. Очкарик – и совсем ничего не читал. Тупым был, как пробка.

   –   Жорик – стукач.

   –   Знаю.

   –   И поэтому он носил очки.

   Я не мог вкурить, какая связь между очками Жорика и его сексотством, и спросил:

   –  Что ты хочешь этим сказать?

   –  Ему приходилось много писать.

   –  А-а.

   Питон гоготнул и осёкся – пиджак предательски треснул.

  Скоро я был готов. Мы перекурили на кухне.

   –  На твоей тачке поедем, –  сказал Питон.

   –  На двух было бы солидней, –  сказал я.

   –  Я буду сегодня бухать, –  возразил он.

   –  А я что – чай из ложечки буду сёрбать?

   –  Ты тоже будешь бухать.

   –  Кто же сядет за руль? Рената не водит.

   –  Я.

   –  Ты же будешь бухать.

   –  Буду. Поэтому мы едем на твоей.

   –  ?!

   –  На моей мы попадём полюбас, а на твоей я буду ехать осторожно, как на катафалке.

   –  Хочешь сказать, к чужим вещам ты относишься бережней, чем к своим?

   –  Да. За свою тачку мне ни перед кем отвечать не надо. А твою жалко будет, если разобью.

   –  Знаешь что, Питон?

   –  Что?

   –  Ты охеренно правильный чувак.

   –  Правда?

   –  Ещё бы. Ты очень правильный чувак.

   –  Благодарочка.

   По-моему, он покраснел. Или мне показалось? Во всяком случае, он был реально польщён.

          Мы вышли из дома и сели в тачку. Питон ухитрился поймать залетевшую в салон муху. Он  поднёс кулак к уху. Послушал. Потом резко махнул рукой, разжав кулак. Муха долбанулась о лобовое стекло и упала, недвижимая, ему на колено. Питон её сдул.

        –  Э, –  прикрикнул я на него, –  хули ты не выбросил её в окно?

        –  Брезглив потому что.

        –  Ты держал её в кулаке, –  напомнил я.

        –  В кулаке я держал её живой, –  возразил мне Питон. – А потом она сдохла.

        –  Ты убил её, –  напомнил я.

        –  Да, –  серьёзным тоном признал он обвинение. – Я не люблю мух.

        –  Я тоже не люблю мух.

        –  Вот я и убил её.

        –  Ты должен был выкинуть её в окно.

        –  Не. Мне в падлу трогать мёртвых мух.

        –  Мне тоже в падлу трогать мёртвых мух. Я не хочу, чтобы мёртвые мухи валялись в моей тачке.

         Питон лишь улыбнулся во весь рот, сверкнув новыми фиксами.

        –  И не хер лыбиться, –  сказал я ему. – На твоём месте будет сидеть Рената.

          Питон улыбнулся ещё шире:

        –  Даже с её хорошим зрением она не увидит такую малюсенькую тварь.

        Он вздохнул.

        –  Надо было всё-таки купить очки…

        –  Сдались тебе эти очки! Заглохни уже!

         Мы прибыли слишком рано. Предстояло ждать как минимум час.

         Столик наш, в углу у оркестра, был свободен.

         Незнакомый нам официант с монголоидными чертами притарабанил меню.

       –  О-па! А где Зоя? – спросил его Питон.

       –  Она больше здесь не работает, –  ответил тот. Помолчал и добавил, –  беременна.

       –  От кого?

       Официант пожал плечами и виновато улыбнулся.

       –  Как звать? –  спросил я.

       –  Женя.

       –  Вот что, Жека. Эти папки пока унеси. Поднесёшь их сразу, как только к нам присоединится дама. Усёк?

       Тот кивнул, послушно убрал меню.