«Янтарная комната», окончание романа

На самом деле Валечка думала совсем о другом. Валечка вспоминала. Как давным-давно по этой же дорожке Боря нёс Сашеньку. И погода была похожая… Только без жёлтых листьев. У Сашеньки низко-низко свисали распущенные волосы, а большой букет сирени закрывал её лицо. Сзади шли люди и тоже несли цветы. Много-много разных цветов! Валечка тогда очень гордилась! И цветами, и тем, что люди смотрят из всех окон на Сашу. На её самую любимую подругу. Лучшего человека Валечка в своей жизни не встречала. Ни разу, с самого детства, Саша не посмеялась над Валечкой! Даже в те времена, когда и дети, и взрослые смеялись над каждым её словом. Не улыбнулась ни разу! Не поправила! Ни разу не обидела!
Все эти годы огорчало Валечку лишь одно: у неё Саша – единственная во всём мире, а у Саши – много разных подруг и друзей. И Валечке всегда было больно, когда она видела, что Саша любит кого-то больше, чем её. А ведь она самая верная из них из всех! Валечка радовалась каждый раз, когда кто-нибудь из этих друзей предавал Сашеньку. Причём Валечка всегда точно предвидела, кто предаст и когда. Она восхищалась собственной проницательностью, а предателей презирала. Почти ненавидела.
Валечка мстительно огляделась по сторонам, как бы убеждаясь в том, что вокруг нет ни одного знакомого лица. Где они все сейчас? Поразъехались кто куда. Даже Юля! Живут себе спокойно, ни о чём не думая. И только она, Валечка, бегает по базарам. Выбирает лучшие фрукты. Самых лучших домашних кур. Просыпается в пять утра, варит бульон, выжимает соки. Успевает сбегать к Гройсманам за свежим бельём. Хотя никто и не просит Валечку об этом. А её нечего просить! Она сама знает, что надо делать. В больницу нужно носить соки и бульон. Ей не трудно. Ей ничего не трудно для Саши! Она и завтра будет варить бульон и выжимать соки. Мало ли! Вдруг врачи скажут, что уже нужна еда! Куда они бросятся за едой? Ни бульон, ни сок так быстро не сделаешь. А у неё, у Валечки, всё готово!
Она ещё и пирог испечёт – Сашин любимый.
Удачно получилось, что муж как раз в рейсе. А то пришлось бы для него жарить котлеты. Валечке сейчас не до котлет. У Валечки одно на уме. Вот откроет она сейчас дверь палаты – а ей скажут… Ой, нет, не дай Бог! Это невозможно. Саша придёт в себя. В прошлый раз она целый месяц не приходила, а потом всё-таки пришла!
Валечка тогда по два раза в день носила в больницу еду. Перетирала каждую мелочь, процеживала сквозь сито, сквозь марлечки. А Ира пришла несчастных четыре раза! Наташка вообще только звонила. Явилась со своим виноградом за день до того, как Сашу выписали из больницы. А Лилька и остальные – вообще…
Валечка рада. Наконец-то она сказала им всё, что о них думает! И этому Серёжке… С картинками с его погаными… И Диме, умнику бородатому, который морочил, морочил Саше голову всякими книжками и пластинками, а потом взял – и на другой женился. Но главное – Борьке! Самому подлому из них из троих! Особо ненавистному! Именно потому, что Валечка до сих пор улыбается, когда вспоминает его цветы. И его ресницы. И огромного рыжего тигра. И как он носил Сашу на руках. Вот пусть почитает! А то, конечно, всё уже забыл! Живёт себе и ни о чём не беспокоится! А если бы не он – Саша не переехала бы в этот ветхий домик. Не вышла бы замуж за пьяницу с двумя детьми. И не покончила бы самоубийством!
Валечка несколько раз повторила про себя сложное слово, очень довольная тем, как запросто с ним справляется.
Снег уже не так быстро таял на дорожках. То ли посыпал гуще, то ли стало холоднее. Опавшие жёлтые листья стали почти не видны, а чёрная земля всё-таки просвечивала чуть-чуть. Словно… птичья грудка сквозь пушок.
Валечка вдруг вспомнила ту дохлую чайку. Прямо на улице, через дорогу от их дома лежала! Люди вокруг собрались, обсуждали… Одни говорили, что её ударила машина. Другие говорили, что ток. А многие считали, что она залетела в город уже больная и упала по дороге, умерла. Тогда Валечка была ещё молодая и совсем глупая. Она думала, что эта чайка – Сашенькина. Та, которую посылал к Сашеньке отец. И Валечка сильно испугалась. Ясно, почему: ведь Сашенька уже болела, и она решила, что Сашенька теперь умрёт – вот так же, как её чайка.
Смешно! Чайки-то прилетали во двор каждый раз новые! И как это она, Валечка, сразу не догадалась?
Хотя… После того, как Сашенька уехала на Украину, чайки перестали прилетать. Кто его знает, почему! Даже профессора, даже академики не всё знают.
Поднимаясь по ступенькам, Валечка внимательно изучала собственное отражение в стеклянной двери. Итальянские сапожки. Финское пальто. Новенькая норковая шапочка. Прямо за своим отражением, над словом "Вход" она обнаружила лицо Сашенькиного отца. И так удивилась, так обрадовалась, что забыла на некоторое время, куда и зачем пришла. Долго восхищалась – как это они неожиданно встретились. А потом Валечка вдруг всё вспомнила, и снова ей стало грустно-грустно.
По лицу Аркадия было понятно, что самое плохое всё-таки не произошло. Но и лучше не стало. А, значит, еда, которую она принесла, снова достанется кому-то чужому, постороннему. Но ничего. Всё равно. Вот и Аркадий ей благодарен…
Валечка с удовольствием постояла бы с Аркадием. Похвасталась бы, как отыскала в Сашином письменном столе старую записную книжку. Как попросила завхоза Виктора Ивановича позвонить Мире Моисеевне незнакомым голосом и сказать, что он старый приятель Бориса и хочет написать ему письмо. До такого и с высшим образованием не всякий додумается!
Но Валечка и без того задержалась. Опаздывать на работу она не любила.