«Бурдебач», сказка (отрывок)

Он подошел к деревянным катушкам и отвязал канаты. Стена между окнами, в том месте, где начиналась «спальня», отделилась и начала медленно опускаться наружу, как подъемный мост. Тогда человечек повернул пуговицу, и с потолка тут же свесилась веревочная лестница со ступеньками из громадных спичек. Похититель и его жертва взобрались по ней к проему и сошли на землю по горке, получившейся из опустившейся стены. Как и все в этом странном жилище, она была покрыта густым ворсом. Никита оглянулся и обомлел: перед ним стоял гигантский... ботинок! Высокое голенище венчала крыша из веток, устланная дерном, а в остальном – это был самый обыкновенный кожаный осенний бутс.

Да тут все было огромным. Лопухи – размером с крышу автобусной остановки. Цветы – словно пляжные зонтики. А когда на один из них село нечто оранжевое, в крапинку, размером с дыню, Ник не сразу сообразил, что это божья коровка. Бурдебач рядом с мальчиком беспокойно переминался с ноги на ногу.

– Что вы со мной сделали? – в ужасе прошептал Никита и почувствовал, что земля медленно уплывает у него из-под ног.

Глава 2

Бар «Три желудя»

Очнулся он от того, что ушастик брызгал ему в лицо ледяной водой из наперстка размером с ведро. «Это все мне только снится, это ночной кошмар», – убеждал себя мальчик, но вода была такой холодной, что не оставляла никаких сомнений – он не спит.

– Очухался? – проворчал человечек. – На вот, попей. Может, полегчает.

– Вы колдун? – спросил Никита охрипшим голосом.

– Нет, но кое-что в этом понимаю. Уменьшить могу, увеличить, огонь развести... Господи, с кем я обо всем этом говорю? Это же ЧЕЛОВЕК! – пушистик раздосадовано покачал головой и пошел к зарослям одуванчиков, за которыми виднелся гигантский кроссовок.

– Вы куда? – встрепенулся Ник.

– Со мной поедешь, – буркнул бурдебач, деловито поправляя короткую жилетку с тремя яркими, совершенно не подходящими по цвету пуговицами. – Скажу, что ты мой дальний родственник – со странностями.

Что-то щелкнуло, и носок кроссовка открылся. Из него высунулись две уродливые зеленые головы с выпученными глазами, одна – побольше, вторая – поменьше.

– Динозавры! – ахнул Никита. – Но они же вымерли…

– Да ты что – ослеп? – возмутился ушастик. – Ящерицы это. Обыкновенные ящерки.

– Размером с корову? – недоверчиво спросил мальчик.

– А ты сейчас размером с кого? – хмыкнул бурдебач. – Кстати, меня зовут Матвей. Верхом ездить умеешь?

– Нет, – честно признался Ник.

Матвей театрально закатил глаза и пошел в кроссовок за седлами. Они оказались такими же необычными, как и «лошади». Длинные, с тройной системой креплений, очень высокими луками и багажным отделением для сумок позади седока. Матвей крепко-накрепко привязал Никиту к седлу мягкими ремешками.

– Это – Быструшка, – представил человечек, указывая на свою ящерицу, – а под тобой – Тютя. И нечего нос воротить! Тютя любого в беге за пояс заткнет, а имя такое, потому что ласковая. Я ее «с пеленок» выкормил.

– А как же я ее поведу? Я же не знаю, куда ехать... – с опаской спросил Никита, держа в руках длинный повод.

– Она сама тебя поведет. А ты запомни: мы едем в бар «Три желудя» пропустить стаканчик, а то у меня от всего этого голова кругом. Заодно потолкуем о том, что делать будем. Главное – ни с кем не разговаривай. Понял?

Мальчик кивнул и глубоко вздохнул, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

– Тогда поехали. В «Три желудя!» – приказал Матвей Быструшке и Тюте, которая так резво сорвалась с места, что если бы не ремешки, Никита вылетел бы из седла. Сложность езды на ящерице заключалась в том, что «лошадь» была слишком гибкой. На резких поворотах голова Тюти едва не касалась хвоста. Кроме того, наездник должен был на бешеной скорости уворачиваться от острых, как лезвие, травинок.

– Все, приехали, – буркнул бурдебач, останавливаясь у дуба.