«Девяносто первый или путь в бронзу», окончание романа

Месяц перед референдумом прошёл спокойно, чтобы не сказать – тихо. Странные и неожиданные метаморфозы про-изошли с Дубинским. Тот не то чтобы отошёл от деятельности группы «К верховьям», но заметно охладел к им же самим вы-двинутым идеям, и в разговоре с единомышленниками не про-являл внимания, как бы уносясь мыслью к своим, одному ему известным эмпиреям.
Отчаявшись добиться от городских властей помощи в расчистке Кобыльей, Дубинский заявил, что справится с проблемой самостоятельно. Впрочем, рядом с ним постоянно обреталось десятка полтора старшеклассников, ещё проявляющих интерес к общественной жизни. Дубинский почти не показывался на дышащем на ладан заводе и целыми днями пропадал со своей командой где-то за городом.
Неожиданно для знакомых он начал лучше одеваться. Поговаривали, что купил квартиру, во всяком случае, съехал с семьёй из общежития завода техоснастки имени Виктора Кинги-сеппа. На возникающие вопросы отвечал улыбчиво, но не по существу.
О происходящих с приятелем переменах Капитонов одна-жды – впрочем, не намеренно – заговорил с Бахровым.
– Гранты, наверное.
– Это ты что сказал? – спросил Григорий Афанасьевич, разгоняя клубы табачного дыма.
– Существует такая херня, – доступно разъяснил Капито-нов. – Выделяет заграница деньги под различные проекты. Вовка давно ходил вокруг да около. Скорее всего, получилось.
– Да нет, – отмахнулся фантаст. – Корабль.
– А вы это что такое сказали?
– Турецкий корабль с золотом. Нашёл его Володя, похоже.
Капитонов даже присвистнул.
– Как же я-то не догадался?! Ни хрена себе, граф Монте-Кристо! А нас, значит, побоку?
– Так мы же только про клад Мазепы вместе договарива-лись. А с кораблём… Его дело, короче…