«Круиз по Стиксу», роман

- Это нужно рассказывать ночью под одеялом, ведь сказка страшная! А здесь, на солнце, все теряется. Ты ж напугаться хотел?

- Ага. А как страшно, что вампир к ней приходил каждую ночь…

Недавно Марина читала ему цветаевского «Молодца», и поэма произвела на него огромное впечатление. Он то и дело возвращался к ней.

- Он ее превратил в красный цветок? А ведь мог запросто заесть: он же был вампир!.. – протянул в упоении Вовка. – А как она по дворцу ходила, вот так? – он прокрался на носочках мимо Марины.

- Это ты крадешься, а она спокойно шла. «Громки мраморные долы, а ее шаги – как в золы. Громки ржавленые скрепы, а ее шаги – как в пеплы». Она ж тень была. А тень ногами не шаркает.

- А как это: в пеплы?

- Золу видел от костра? Она как пыль. А по пыли всегда тихо ходить.

- Вот дурной барин был, гостей назвал! А ей нельзя еще было… И что, она вот так своего сыночка оставила барину и улетела с вампиром?

Марина помрачнела.

- Она не хотела оставлять. Но детей туда не берут.

- Куда – туда?

- В ад. Она ж мертвая была, одного денечка не хватило, чтобы ожила. А Молодца она сильно любила, но он бы ее не тронул, если бы не барин. Это же барин насильно ее в церковь потащил, хоть она его просила не делать этого.

Вовка даже покраснел от негодования.

- Вот дурак этот барин! Тот вампир даже добрее его, правда? Так ему и надо! А сыночка ее жалко.

- И мне жалко, – вздохнула Марина.

- Мама, а ты бы меня не оставила?

Марина обняла его, чтобы он не видел ее лица.

- Глупый ты, Вовка! Это же сказка! Красивая и страшная сказка. И потом, у нас же папа есть! Он никакого вампира ко мне не подпустит.

Вовка вздохнул:

- Да и не только папа, и я с тобой по ночам, и я не подпущу. Да я знаю, никаких вампиров нет. Это такие летучие мыши, кровь пьют у коров… А помнишь, к нам летом ночью одна залетела? Вы с папой поймали ее в банку, когда она в шторе запуталась, и разбудили меня – показать.

Марина вздрогнула: как она могла забыть! А ведь точно, залетала! И это дурная примета: к смерти. Вот и скажи, что тебя судьба не предупреждает! Да кто их понимает, предупреждения…

- А там в книге ошибка была, ты не заметила? – хитро улыбнулся Вовка.

- В какой книге? – не поняла Марина, очнувшись от своих мыслей.

- Да в этой, про Молодца! Ведь он же хотел Марусю забрать, и рад был, что барин ее в церковь повез. А там написано, что он ее просил – не езди. Это же неправильно?

Марина задумалась. Как там? «И резью – как будто бы ветер навстречу: – не езди, не езди! Младенцем ответишь!»

- Нет никакой ошибки, Вовка. Он ее сильно любил и поэтому жалел: не хотел, чтобы она из-за него сыночка оставляла. Знал, что их разлучать нельзя.

Вовка задумался. Хотел осилить своим восьмилетним умишком странные переплетения любви. Марина сказала:

- И что тут тебе непонятно? Вот ты не хотел, чтобы я уходила в больницу от тебя, но знал, что мне нужно, и отпустил? Ради меня, хотя тебе было плохо от этого. Разве лучше было бы, чтобы я осталась дома и болела, но была с тобой?

- Ну, ты сравнила! Я ж не этот, как его, е… игоест…

- Эгоист. Конечно, нет! И Молодец тоже не эгоист, который любит только себя. А когда другого человека любят, для него на все пойдут. Помнишь, ты оставил мне конфету, а я не съела, и ты сам случайно съел. А потом плакал, что обидел меня и съел мою конфету?

- Ой, помню! Я ж маленький был! Папа сказал: ешь, мама не хочет. Ну я и съел. Мне потом так жалко тебя было!

Они оба расхохотались, вспомнив тот случай. Марина рада была свернуть с прошлой темы… 

Наступил понедельник, и она дала себе еще неделю отсрочки. Еще не готова. Нужно выйти на работу, предупредить…

Зачем? Нужно идти в больницу и довести дело до конца! Просил же врач не тянуть! Ох она и трусиха! Живет в кошмаре и упивается им!

Но этот кошмар не сравнить с тем, который наступит при неблагоприятном ответе… Нет, на работу! Она соскучилась по своим лодырям!

Первой в школе ей навстречу попалась Ирка.

- О, Марьванна! А платье у тебя – обалдеть! Это же «двойка», да? А эти бусы прямо как сюда сделаны! А говоришь, денег нет! А вещи всегда дорогие, с изюминкой. Муж подарил?

Марина кивнула.

- Хорошо, что ты вышла на работу. А то я замучилась с твоими учениками: убегают! Не хотят ни к кому идти на замену! Все ждут свою Марину Ивановну!

- Кто там у тебя из моих был? – спросила Марина.

- Сережку твоего пыталась научить. Как ты его без инструмента четвертый год тянешь? Как можно научиться плавать в бассейне без воды?

- Вот так и учу. На уроке. До урока в классе закрываю. Придумываю ему интересные задания. А чаще – на спор играем: слабо или не слабо выучить эту строчку? Я говорю, что слабо, а он обижается и назло мне выучивает. А я потом дико удивляюсь и извиняюсь. А он себя чувствует героем.

Ирка засмеялась:

- Ну и методы у тебя, Марина Ивановна! А не проще ли поработать с родителями?

- Пробовала. Безрезультатно. Не хотят они ему пианино покупать: интерьер в квартире портится. Импортная «стенка» под орех не позволяет нарушать ансамбль…

- И ты тянешь этого лоботрясину столько лет?

- Ну конечно, он не успевает выучить по полной программе. Но что-то успевает! Способный ведь, музыкальный, память хорошая. Так что, из-за родителей выгнать его? Надави я на них - заберут ведь из школы! А так – ходит, играет, развивается человек. Музыкантом не будет, но играть научится. И по кустам не бегает, занят, – усмехнулась Марина.

- К тебе бегает. По-моему, он только из-за тебя и ходит в школу.

- Мы с ним друзья. Он меня жвачками угощает, дарит мне безделушки, календарики, рассказывает, как в школе, как дома, про друзей… Весной нарвет сирени на пустыре и приходит с цветами.

Ирка взорвалась: