«Круиз по Стиксу», роман

Вот так, значит, это бывает. Живешь, живешь себе, расточительно тратишь время на всякие пустяки, словно его навалом. И все «мементо мори», которыми полна литература, отскакивают от тебя, как мячики. Нет, ты, конечно, знаешь, что когда-то и тебя достанет, но это «когда-то» кажется таким нереальным! Разум понимает. А душа – не принимает. Душа не может представить, что у нее в один ужасный день отберут все это: солнце, небо, свет. Способность жить.

Она до смешного ничего не чувствовала. Поверила, поняла. Но не чувствовала. А как можно чувствовать, если ничего не болит? Смерть кажется абсурдом.

Но она – за плечами. Марина подумала, что у нее еще будет время почувствовать ее…

Значит, на новое платье у нее, скорее всего, не будет времени. Ну и черт с ним. Значит, она не услышит, как через несколько лет Сережка сыграет «Лунную сонату»… 

Ну и что она теряет? Что она хорошего в жизни видела? Жизнь в маленьком городишке дома, где все внимание – младшей сестре. А Марина – Золушка, нянька, на десять лет старше. Несколько счастливых лет – студенткой. Весело! Из старого платья и куска кружев сооружалось новое – роскошное! И – на танцы. Подружки. Ребята. Мечты. Она красивая была… Да кто не красив в семнадцать лет?! У нее не было этого потухшего взгляда и робких движений.

А потом – вместо консерватории – замужество. Не слишком счастливое, но и не несчастное. Жизнь со свекровью… и Вовка.

Вовка! Марину словно ударило. Что же будет с Вовкой?! Папа найдет другую, это быстро. Свекровь сынишку, конечно, не оставит, но это не то.

 Вовка, юркий, подвижный, любопытный! Марина ему больше подружка, чем мать. Какая пустота образуется в его маленькой жизни!

Вот когда достало! Ничего не жаль потерять. Страха (пока!) нет. Но Вовка!..

   Седой – не увидишь.

   Большим – не увижу.

   Из глаз неподвижных

   Слезинки не выжмешь.

 

   В бесстрастии

   Каменноокой камеи

   В дверях не помедлю,

   Как матери медлят…

 

Марина уткнула голову в колени и заплакала. Себя не жаль. Жаль – ребенка. Рыжего, с веснушками на носу, спрашивающего:

«А ты не боишься? Не бойся, я их упрошу…»

Случайный редкий прохожий помедлил на тропинке.

- Вам плохо?

Марина проглотила комок в горле:

- Ничего, спасибо.

Шаги удалились. Никто не поможет. Она должна сама.

 

Лечащий врач внимательно читал заключение. Марина сидела перед ним в его кабинете.

- С выпиской придется подождать. Вернее, мы вас выписываем, но переводим в другое отделение.

- Что, вот так, сразу?! Дайте мне хоть домой сходить!

- Идите. Несколько дней роли не играют. Больничный мы закроем, а вы с этим заключением идите в эндокринологию.

Марина подняла на него глаза.

- И что будет дальше?

Он встал и заходил по кабинету.

- Не знаю. И никто не знает. Успокаивать вас не хочу, но и пугать не собираюсь. Сказать, что это не опасно, – так вы уйдете и забудете. Не могу. Должны понимать сами. Сказать, что безнадежно – не имею права: нужны результаты анализов. Словом, пятьдесят на пятьдесят. Все возможно.

Марина поглядела в окно: там было солнечно, празднично, и этот нелепый разговор не вязался с весной на улице.

- Значит, у меня есть  надежда? – спросила она.

- Конечно. Возможно, вы отделаетесь легким испугом.

- А когда обследуют, скажут точно?

- Да. Тогда вы либо успокоитесь, либо начнете нужное лечение. И в этом тоже есть доля надежды. А сейчас вы в панике.

- Я не в панике. Я все понимаю. Но я пока не готова выслушать приговор.

- Господи, какой приговор! Таких случаев – каждый день! Все не так сразу будет. Вы успеете успокоиться, если вы это имеете в виду. Но я вас успокаивать не буду! Наоборот. Идите и срочно решайте эту проблему. Может, вас и не придется успокаивать.

- Спасибо. Я так и сделаю.

Марина поднялась.

- Документы оформят через два часа.

Она вышла из ординаторской.

Через два часа она будет на свободе. Хоть денек! А там – будь что будет.

Ох, нет. Она должна смириться. Должна перестать бояться смерти. И тогда она будет готова выслушать все.

Но не сейчас!

Не приду. Пока не буду сильной – не приду. Нужно вырвать этот жалкий страх перед смертью. Ну подумаешь! Все равно придется умирать. Но – не так, в паническом ужасе, потеряв человеческое достоинство! Не хочу быть жалкой!

Должна свыкнуться с курносой за плечами. Подружиться с ней.

Захотеть ее! Господи, с такой жизнью – и бояться смерти?!

  

 

 

               Круиз–2

 

Марина шла по улице. Ей было жарко.

А ветер еще холодный! Обманчиво солнце весной. Но ее больше не обманешь! Туфельки подождут: из-за них случилось столько неприятностей!

Хотя – кто знает: может, благодаря им вовремя кинутся, вылечат, спасут… Или наоборот: жила себе спокойно… Ожидание смерти хуже, чем сама смерть. А мы сами себе устраиваем смерть, часто совершенно необоснованно… Зверям лучше: у них нет разума. Вот Филька совершенно не забивает себе свою круглую кошачью голову такими проблемами. Придет пора – сдохнет, и даже не поймет, что сдыхает. До последнего мгновения будет пользоваться благами жизни. А она, Марина, сейчас – уже мертва. Она идет и думает, как это будет. Готовится. Отравляет себе последние – недели? месяцы? – жизни. А может, врач ошибся? Да мало ли чего покажет компьютер? Еще читать уметь надо изображение. Может, там ничего и нет, а она умирает от сознания своей обреченности! Никакой астмы же не оказалось! И это пройдет.