«Круиз по Стиксу», роман

Ох, нет! Не надо успокаивать себя! Наоборот, нужно поверить в плохое и перестать его бояться. Смириться с ним, бороться с ним. Не отравлять остаток жизни ни себе, ни близким.

Максиму нужно сказать. Неизвестно, как он отреагирует, какие слова найдет. Да он и не умеет искать слова – все выражается только междометиями. Да и не нужны ей слова утешения: как тут утешишь?

Ей хотелось побыть одной, собраться с мыслями. С силами. А дома не дадут. Обязанностей с нее никто не снимал.

Ну и хорошо! Меньше думать! От этих мыслей тяжесть больше, чем от узла с вещами. Она специально не сказала, когда ее выпишут: придет Максим, сгребет сумки, никаких сантиментов он не признает, поэтому разговор будет короткий. Скажет: иди обследуйся, тогда думать будем. И будет прав: это трезво и логично. Нелогично ее, Марины, нежелание обследоваться. Ее неготовность узнать точно. В этой неопределенности есть место надежде…

А на улице так тепло! И она, Марина, хорошо себя чувствует, как можно верить в плохое?

Нет, животные мудрее…

За стеклом витрины развешаны яркие тряпки. Марина зацепилась взглядом за серое платье на манекене. Обычное строгое трикотажное платье, ровное, закрытое. Без прибамбасов. Но в этой кажущейся простоте – вся элегантность. И главное – оно того же цвета, что и Маринин пиджак-кардиган. Словно вторая часть наряда, потерявшаяся и найденная.

Повинуясь извечному женскому инстинкту, Марина зашла в магазин. Это был один из «секонд-хендов», которые выросли по всей стране, как грибы. Марина долго ими не пользовалась, но видя, как многие ее более обеспеченные подруги пасутся в них, иногда стала позволять и себе. Обидно, что вещи, купленные за бесценок, выглядели и носились лучше, чем те, новые, которые стоили Марине баснословно дорого.

Хотя почему обидно? Хорошо!

И все-таки обидно, что их обноски лучше, чем наше новое…

Хотя почему наше? Нашего давно никто не производит. Для нас у них шьются одноразовые вещи для продажи, яркие, нарядные… и непрочные. Только стоят они необоснованно дорого.

Платье было новым, это Марина определила сразу. Какой-то англичанке почему-то разонравился фасон. Или она потолстела. Или еще почему-то от платья решили избавиться. А на Марину оно было в самый раз. И ткань та же, так что получится чудный комплект с уже имеющейся вещью! А цена – смешная! Пятнадцать гривен!

У Марины после больницы осталось всего десять, и она сникла. Но это платье будет сниться ей ночами, если она его не купит! А как хороши на нем будут агатовые бусы!…

Марина, опомнись! Какое платье? Ты же умирать собралась!

«Но ведь не сегодня же», – жалобно возразил голосок внутри.

- Что, не подходит платье? – участливо спросила продавщица, подойдя. Марина очнулась. Она уже минут пятнадцать стояла с платьем в руках, задумавшись, перебирая мягкую материю, прикладывая ее к плечам.

- Да нет, подходит, только денег не хватает… Только десятка осталась.

Женщина дружелюбно улыбнулась:

- Ну и берите за десять. Оно как на вас сшито.

Марина подняла на нее изумленный взгляд. Наверное,  такая голодная тоска была в ее глазах, что ей решили уступить.

Со свертком в руках она вышла на улицу. И со смятением в душе. Сколько радости доставила ей покупка!

Значит, она еще способна испытывать радость? Значит, хватило тряпки, чтобы ее возвышенные размышления о смерти отступили прочь? Значит, она такая легкомысленная и пустая?

О Господи! Мужчинам не понять. Они никогда не поверят, сколько счастья спрятано в новой ленточке, новой брошке, новой блузке, которая к лицу! В новых туфельках.  Они таскают одни брюки, пока они не свалятся с них, истершись, и тогда с удивлением и недовольством понимают, что нужно идти покупать новые. Экзекуция! Тоска! Проблема выбора! Расход! Проще было бы изобрести неизносимые штаны, одни на всю жизнь, расширяющиеся и сужающиеся вместе с хозяином! Это было бы решением всех проблем с одеждой! Скучных проблем. У мужчин есть дела поважнее.

Нет, конечно, встречаются и щеголи, меняющие шкурку часто, не отходящие от зеркала. Но в этом есть что-то мерзкое, немужественное. Женское. И противные они как люди. Во всяком случае, среди любителей покрасоваться добрых и умных Марина не встречала. Слава Богу, Максим хоть в этом не такой! Лишь бы чистая, лишь бы целая одежка. Лишь бы удобная.

Оставим женщинам искусство наряжаться!

Настрой мыслей сбился. Марина вновь хотела сосредоточиться на смерти, но в строй мрачных мыслей врывались фрагменты о платье, о новых туфельках, которые тоже серые. Об алом шарфике, который выгодно оттенит благородную серость.

Хотелось жить. Хотелось заниматься проблемами живых.

О смерти думать не хотелось.

Дверь открыла изумленная свекровь.

- Что, выписали? Слава Богу!

- Что тут творится без меня? – спросила Марина, стараясь казаться веселой. Но тут из комнаты выскочил Вовка с воплем «Мама!», и она забыла обо всем. О жизни и смерти, о платье, о свекрови. Она подхватила сынишку на руки и прижалась лицом к его круглому лбу.

- Ой, мама, ты меня задушишь! Мы тебя ждали! Папа не хотел меня брать в больницу!

- Очень надо тебе туда ходить, – проворчала свекровь. – Все перила оботрешь, все пальцы оближешь, заразы полно, потом еще с тобой возись…

Марину неприятно резануло ее замечание. Она отпустила Вовку на пол,  молча разделась._

- А Филька тебя забыл, – тараторил Вовка, – только ты позвонила, спрятался под кровать и не хочет вылезать. Филька, это же мама!

Вовка лег  на пол и вытащил за хвост из-под кровати упирающегося кота. – Поздоровайся с мамой!

Но кот дрожал и вырывался из рук, испуганно прижимая уши.

- Вот скотина! – Марина всплеснула руками. – Стоило на недельку отлучиться, как о тебе все забыли!

- Не все! Я тебя ждал, мам, – уточнил Вовка.