«Повесть о людях и о себе», (часть 1)

Я заболела перед экзаменами, отлеживалась дома. Друзья прислали ко мне делегацию.

– Олька, мы начали писать, но завязли. Помоги!

Я прочла их наметки.

– Приходите через три часа, я напишу.

Писалось на одном дыхании. С песнями, сценками, пародиями. Разошлась! Всем сказала все, что хотела. О том, как я люблю наш музпедик. О том, какие это были замечательные годы. О том, как мне больно прощаться, и что лучше вряд ли будет.

О тех, кто был к нам несправедлив. О тех, кто нас обижал. Студенческая братия не прощает этого.

Многое вышло ехидно.

Дома писалось легко. Но когда это все прозвучало со сцены – (они даже не потрудились смягчить!) – я  испугалась…

Когда вернулась «делегация» за сценарием, я им пропела, протанцевала, проиграла весь свой написанный спектакль. Они ушли с пачкой листков и нот. Даже музыку на свои стихи написала – прощальную песню.

На капустнике сначала все умирали со смеху. Потом замирали от ужаса, когда случались слишком откровенные реплики. Потом залились слезами, когда мы все запели прощальную песню.

Я скромно стояла в хоре и наблюдала за зрителями. Мне удалось рассмешить и растрогать их. И кое-кого задеть.

Я ушла, так и не поняв, что это было, – триумф или поражение…

Знаю только, что подслушивающие под дверями в надежде узнать оценку после государственного экзамена слышали, что комиссия обсуждала не наши выступления, а капустник…

…Потянулись годы работы в школе. Мне было уже тридцать. Многое было написано. Ничего не было напечатано.

Не знаю, как бы сложилось все, если бы со мной не работала жена Романа Любарского…

Что это – случайность или тот самый частный случай закономерности?..

– Мой муж до утра писал. Он поэт, – важно сказала она.

– А я тоже пишу стихи, какое совпадение! – рассмеялась я.

– Да? Принеси, я Роману дам почитать.

Я пожала плечами. Могу и принести. Все равно из этого ничего не выйдет.

А ведь вышло!

– Знаешь, ему понравилось. Он отдал твои стихи Антонине Коринь.

А, помню. Я уже посылала их ей в свое время…

– И еще… даже не знаю, как тебе сказать…

– Что, ругал? Не бойся, говори. Я выдержу.

– Нет, не ругал… Наоборот.

– Тем более, не бойся. У меня иммунитет. Или думаешь, что сильно загоржусь?

Она слегка помялась.

– Он сказал: «талантливая баба».

Мне стало смешно.

– Спасибо, конечно, за положительную оценку, но вряд ли это мне поможет…

Таня Любарская внимательно посмотрела на меня. Может, не стоило меня хвалить? Но моя реакция, похоже, успокоила ее.

– Тебя хочет видеть Антонина Коринь. Это поэтесса, научный секретарь областной библиотеки.

Я кивнула. Если бы мне было двадцать лет, я бы бросилась со всех ног…

Нет, вру. Не бросилась же в свое время. Меня надо много раз позвать, чтобы я, наконец, поняла: зовут именно меня…