«Ривчек», рассказ

Ривчик в семейном совете участие принимал, но, по обыкновению, молча. И потому, что вообще был немногословный, а еще из деликатности — не мог Ривчик не думать о человеке, который когда-то был его соперником, потом сгинул в водовороте жизни, а теперь посылает из небытия сигнал помощи. Деликатные вопросы Ривчик предпочитал  проговаривать с Женей отдельно, не в присутствии дочерей.

***

Дети. Потом внуки. Женины. А еще старшей сестры. Внуков приносят, когда приходят в гости. Раздевают и подсаживают на диван, где отдыхает или лежа смотрит телевизор Ривчик. И тогда — всё! Больше для него никого не существует! Внуки и внучки с одинаковым усердием ползают по Ривчику и обстоятельно обследуют его нос и уши, и щекотные нежные пальцы.

…Когда обживалась квартира на Градоначальницкой, Ривчик привез туда холодильник. Бывший в употреблении, но надежный. И удобный для коммунальной кухни в силу не очень больших габаритов. Но веса приличного, и тащить его предстоит на третий этаж, и этажи высокие. А тут Ривчик (ему уже под шестьдесят, и волосы хоть густой щеткой, но совсем седые) отказывается от помощи — одному, мол, удобней. И что? Выставляет на кромку кузова холодильник, подкладывает под него свою вроде утлую спину и — вот уже неторопливо ступает по мраморным ступеням вверх, вверх без передышек. Это еще портовая закваска. Плюс всю жизнь в «спортивной» форме…

Человек на грубой работе — на грузовике, где ты не только шофер, но и грузчик, грубая работа для грубых рук, на которых нежные щекотные пальцы…

***

Ривчик работал сначала во «Вторсырье», а потом в кооперации, где нужно было возить из районов всякие разные продукты. В последние годы Ривчик в область почти не выезжал и имел дело в основном с мясокомбинатом.

Раньше, бывало, привозил раков, и они расползались по квартире, их разыскивали и устраивали в большую миску с водой. Телефона не было, но как-то узнавали, приходили «на раков». И соседи всегда на месте. Пир горой.

А тут наловчился сам делать купаты. Видать, получил все инструкции — какие кишечки заготовить, и как мыть, какую начинку и как подготовить, по какой технологии приготовить — наука! Обычно всё Женя готовит, а вот купаты — извините, только сам.

С работы придет, умоется, приляжет отдохнуть, пока Женя на стол накроет. А перед едой стопочку выпьет. А если кто-то еще из мужчин за столом, то сам не разливает, а когда наливают ему — молчит, не останавливает, покуда стопка уже вот-вот перельется. А тогда с притворным ужасом восклицает — «Хватит, хватит!» Такая игра. Прикидывается пьяницей, который прикидывается трезвенником… После еды опять приляжет — телевизор смотреть. Но почти сразу засыпает — устал.

А что домой привез — это и для детей. Это не подарок, это как бы пищевое довольствие. Они все у него на пищевом довольствии.

А подарки — это когда по случаю дня рождения или по случаю Нового года Ривчик списывает долги. Долги почти всегда есть, потому что денег-то обычно не хватает. Ну можно, конечно, занять пятерку у соседки-пенсионерки (у пенсионерок деньги всегда есть). А вот когда что серьезное купить, там пятеркой не обойдешься. Тогда чем к чужим идти, так лучше к маме. Мама с Ривчиком поговорит и одолжит.

А когда праздник подойдет, то подойдет Ривчик, поздравит тихо и так же тихо шепнет Жене — скажи, мол, что деньги можно не отдавать, подарок. Конечно, никто не злоупотреблял, старались отдавать быстро. Но если вдруг не успевали…

***

И стукнуло Ривчику семьдесят лет. Почему говорят — стукнуло? Наверно, подчеркивают, что неожиданно это. Как вдруг, как стукнуло. Не знаю, как отнесся он к тому, что ему не двадцать и не пятьдесят, но факт, что решено было этот юбилей отметить. И не в узком кругу, как обычно, а пригласить товарищей, и по работе тоже, и начальство. А поскольку домой много не назовешь… И поскольку в ресторан, даже не в самый шикарный, как-то тоже не к лицу, не по чину как бы, —  то договорились со сватами, у которых трехкомнатная на Большой Арнаутской.

И были поздравления и речи, и говорил директор комплиментные слова, и были тосты, и Ривчик, когда ему наливали, хоть и не восклицал шутливо «Хватит, хватит!», но старался не пить много, а ел, как всегда, как птичка. Только смотрел и улыбался.

И стояли три Жениных дочки на кухне, и скользили бесшумно в комнаты и обратно, и меняли тарелки, и мыли вазочки, и опять выставляли на стол блюда с разными домашними вкусностями. Три Ривчика дочки.