«Венера Урбинская», повесть

Лиза шла в наступление с высоко поднятой головой, не сомневаясь в успехе. Обаяние вкупе с уверенностью в себе – грозное оружие в руках любой женщины, но особенно той, которая тебе нравится. Пришлось согласиться, что прятать ключ под подушкой было и вправду плохой идеей, причем плохой во всех смыслах: Лиза в любой момент может безболезненно его оттуда извлечь. Что сделано один раз, всегда можно повторить.

– Ты не мог бы на время оставить иронию? – строго сказала Лиза. – Я говорю серьезно.

– Хорошо, поговорим серьезно, – согласился я. – Но тогда будь добра, объясни наконец, чем был вызван вчерашний приступ гнева? – спросил я.

– Прости, с моей стороны это было большой глупостью. – Лиза смутилась, но от дальнейших объяснений отказалась, пообещав, правда, что позже все расскажет сама. Когда мы больше сблизимся.

– Насколько больше? – не без ехидства поинтересовался я.

Она вспыхнула так ярко, что пунцовыми стали даже руки. И сказала, что я совсем не стремлюсь ее понять. Собственно, на этом разговор и закончился. Отвернувшись к стене, Лиза притихла, а я, выключив свет, устроился в кресле у ночника с электронной книгой в руках. Вот только читать получалось плохо: буквы прыгали перед глазами, не желая соединяться в слова. А если и соединялись, то смысл их в мою голову не проникал. За час я ухитрился прочесть меньше страницы, но спросите о ее содержании, и я не отвечу. Лиза лежала не шевелясь, но, скорее всего, не спала. Не выдержав, я спросил шепотом:

– Как можно сблизиться, если всё друг от друга утаивать?

– Мне стыдно рассказывать, – откликнулась она тоже шепотом.

– Стыдно чего?

– Своей тупости.

– Брось, тупость – это не про тебя, – великодушно произнес я.

– Ты просто мало меня знаешь, – вздохнула она. – Вся моя жизнь – одна сплошная ошибка.

– Да ладно тебе! Без ошибок никто не обходится. Так уж в этой вселенной все устроено, – успокоил ее я.

И словно в подтверждение собственных слов, я встал и пересел к ней на кровать, что, безусловно, тоже было ошибкой. Теперь инициатива оказалась полностью в ее руках, причем в самом прямом смысле. Накрыв мою ладонь своей, Лиза начала ее нежно гладить – лучший способ налаживать отношения с женской точки зрения. Только слабое воспоминание о ее возлюбленном – да существовал ли он вообще? – позволило мне оставаться сдержанным.

– Хорошо, я расскажу, – неожиданно решилась она. – Когда ты купил цветы, я истолковала это абсолютно неправильно.

– Интересно, как можно неправильно истолковать намерение сделать приятное? – едко поинтересовался я. – И чтобы ты знала на будущее, этот букет тебя ни к чему не обязывал.

– Теперь знаю. А тогда подумала, что ты хочешь, чтобы я разделась и изображала в постели эту вашу Венеру.

– Любопытная мысль! – холодно заметил я.

– Ну, – замялась Лиза, – адвокат всегда так делал.

Как я и подозревал, его чувство к ней имело не столько любовное, сколько эстетическое начало. Даря Лизе цветы, зрелый поклонник видел перед собой скорее редкостный артефакт, чем живую женщину с собственным сложным характером. Не удивительно, что спустя недолгое время он перестал вызывать у нее симпатию. А последние полгода близость с ним стала вообще неприятной.

– Почему же вы так долго встречались? – удивился я.

– Сама не понимаю. Он умел убедить меня в чем угодно. Часто не донимал, делал такие подарки, что я не могла отказаться… Ты меня осуждаешь?

– Не имею такой привычки, – сухо произнес я. – В судьи никому не нанимался.

– Правильно, ведь тогда пришлось бы начать с себя, – простодушно согласилась она.

Может, это юмор такой? Но, как ни странно, я не обиделся. В чем-то Лиза была права: если хочешь кого-то осудить, начни с себя. И желание сразу пропадет.