«Венера Урбинская», повесть

Весь следующий день шел дождь, и после завтрака из номера мы не выходили. Напавшая на Лизу хандра придала ей глубоко несчастный вид. Разговаривать со мной она отказалась, объяснив, что слишком о многом нужно подумать. Чтение книги никакого удовольствия не приносило, и я еле дождался обеденного времени. Вымокнув, мы добежали до забегаловки на углу квартала, где за бесценок нам приготовили все ту же рыбу. Стоимость своей порции Лиза опять записала.

К вечеру небо прояснилось. Осмотрев ипподром, мы направились к Голубой мечети, но завести Лизу внутрь в очередном облегающем платье я не рискнул. Стоит ли оскорблять чувства верующих? Зато мы послушали соревнование муэдзинов всех трех мечетей, прилегающих к площади Султанахмет. Лиза, завороженная замысловатыми руладами, не сдвинулась с места, пока вечерний призыв к намазу не завершился. По ее словам, пели муэдзины такими голосами, какие бывают только у оперных солистов. Возможно, они ими и были, а в мечети только подрабатывали.

Заманить Лизу в ресторан после прогулки не удалось, так что ужинали мы в номере купленным по дороге кебабом, половину стоимости которого она, как всегда, внесла в свой реестр расходов. Спать легли рано, соблюдая все тот же ритуал: я – в душ, Лиза – к окну.

Третий день ознаменовался посещением Айя Софии. Вот уж куда Лиза, как истинная христианка, стремилась всей душой. Но увидев ценник в кассе, пала духом. Сумма, которую следовало заплатить, многократно превышала расходы на питание, а о том, чтобы не возвращать мне деньги за билет, она и слышать не хотела. Допустить, чтобы верующая Лиза не попала в одну из самых величественных церквей мира, я не мог, поэтому предложил ей рассрочку на самых выгодных условиях. Или пусть Олег вернет мне потом ее долг, все равно.

– Тогда он тебя точно убьет! – уверенно сказала Лиза.

При этом она улыбнулась, значит, пошутила. Да, что-то новое в наших отношениях! Но не зря говорится, что в каждой шутке есть доля правды. Лиза пояснила, что с деньгами у Олега туговато, он потерял работу, а новую пока не нашел, поэтому они жили больше за ее счет. Но после смерти адвоката она на мели, потому что пряжа больших доходов не дает.

К счастью, чем сложнее ситуация, тем больше у меня рождается идей, и как провести Лизу внутрь храма я сообразил. Отведя ее в сторонку, попросил подождать, а сам, свернув за угол, рванул к кассе. На покупку двух билетов ушло десять секунд, после чего я помчался к входу в церковь, но, попав в зону видимости Лизы, замедлил шаг до неторопливого. Охранник, оторвав корешки, вернул мне билеты и только после этого сообразил, что один из них лишний. Словно спохватившись, я хлопнул себя по лбу, после чего объяснил на английском, что жена моя вот-вот будет. Из всего спича охранник понял только слово «жена». Пока он обшаривал глазами дворик, я приглашающе махнул Лизе. Когда она подошла, охранник широко улыбнулся и пропустил нас внутрь. На прощание я протянул ему для рукопожатия руку, в которой было зажато несколько лир, якобы за беспокойство. Быстро оглянувшись, охранник с удовлетворением сунул деньги в карман, после чего, выразительно взглянув на Лизу, поднял большой палец. Таким образом, расстались мы весьма довольные друг другом.

– Как тебе это удалось? – спросила Лиза.

– Коррупция, – скромно пояснил я.

– Сколько ты дал?

– Стоимость одного билета. Здесь все как у нас: если не через кассу, а напрямую, то платишь вдвое меньше. Так что ты мне ничего не должна.

– Должна. За полбилета, – возразила Лиза. – Давай считать по-честному.

– Давай, – легко согласился я. – Сколько билетов я купил бы в кассе, если бы пришел сюда без тебя?

– Один, – осторожно ответила Лиза, чувствуя подвох.

– Вот я за него и заплатил, но только охраннику, а прошли мы вдвоем. Так что твой билет – это бонус, а бонус по определению ничего не стоит.

Лиза смешно закусила губу, пытаясь найти брешь в моей логике, но я, бросив выразительный взгляд на высоченные порфировые и нефритовые колонны у дальнего нефа, предложил не тратить время впустую и начать осмотр. Делать нечего, пришлось ей покориться. Высоко задирая головы, мы побрели по выщербленным каменным плитам, возраст каждой из которых превышал полторы тысячи лет. И хотя в церкви Лиза не держала меня под руку, я удивительным образом чувствовал ее близость.