«Венера Урбинская», повесть

А спустя день мы вдруг ощутили, что суетливая Турция с ее кебабом, жареными каштанами и рахат-лукумом изрядно нам прискучила. И потому расставались со Стамбулом с легким сердцем, хотя и сознавали, что проведенное здесь время было прекрасным. Следующим пунктом назначения после недолгого спора стала Румыния. Мне она никогда не нравилась, зато гостиницы там недорогие, да и еда тоже, что очень впечатлило Лизу. Бухарест – далеко не самый интересный город, поэтому, приземлившись в Отопени, мы прямо из аэропорта направились на автобусе в Брашов, а оттуда в горную деревеньку с труднопроизносимым названием, где нас ждал первоклассный номер в небольшом отеле. Вид с балкона оказался шикарным, деревню окружали покрытые лесами горы, поэтому два дня пешеходных прогулок по туристическим тропам пролетели незаметно. Со стороны нас можно было принять за молодоженов, поскольку Лиза, привыкшая ходить со мной в Турции под руку, и здесь следовала этой традиции. Общаясь друг с другом большую часть суток, любые мужчина и женщина сближаются, невзирая на обстоятельства. Мы не были исключением, и громкий смех Лизы, разносившийся по окрестностям во время наших гуляний, был лучшим тому подтверждением. И хотя она по-прежнему записывала все расходы, а спать укладывалась, только убедившись, что я уже уснул, прежней напряженности уже не чувствовалось. К сожалению, на третий день эта идиллия завершилась, причем на первый взгляд беспричинно. Возвращаясь с очередной вылазки, мы остановились возле цветочницы, облюбовавшей место у гостиницы. Розы, выставленные на лотке, были того же оттенка, что и цветы в руке Венеры Урбинской на полотне Тициана. Это показалось мне забавным, и я приобрел букетик за смешную плату, заметив при этом:

– Вот штрих, превращающий реальную женщину в символ.

На мой взгляд, ничего обидного в моих словах не было, но Лиза посчитала иначе.

– Зря вы так, – раздраженно произнесла она, опять переходя на «вы».

Ничего хорошего это не предвещало. Весь вечер Лиза выглядела подавленной, на вопросы отвечала односложно. А ближе к полуночи, нарушая традицию, первой отправилась в душ. Дальше – еще пикантней. Завернутая в полотенце, Лиза вышла из ванной комнаты и гордо проследовала к своей кровати. Попросила отвернуться, что я и сделал. Вернее, просто развернул кресло, в котором сидел с книгой. Зачитавшись, я не сразу сообразил, что свет мешает Лизе уснуть. А когда спохватился, обернувшись, столкнулся с ее внимательно-изучающим взглядом. Не знаю, что он выражал, но только не одобрение.

– Извини, – мягко произнес я. – Сейчас выключу свет.

Роман я дочитывал на кухне, но когда вернулся в комнату, готов поклясться, Лиза еще не спала. Зато сам я уснул, едва коснувшись головой подушки.

Следующее утро началось с того, что будильника я не услышал, и поэтому возвращение из царства снов в реальный мир обошлось без раздражающего слух зуммера. Но было и еще что-то, совсем уж необычное. Раздразненный ароматом свежеприготовленного кофе, я безуспешно пытался понять, в чем дело. А когда наконец понял, сон как рукой сняло, потому что кофе попасть в наш номер не мог никак, разве что по воздуху через окно. Открыв глаза, я заметил Лизу, пристроившуюся в кресле напротив моей кровати с подносом на коленях. На нем – треугольником тарелки с красиво разложенной снедью. Завершенность экспозиции придавала чашка с американо в центре.

Несмотря на изысканность, созданный Лизой натюрморт меня не порадовал. Шарить под подушкой, где должен был лежать ключ от номера, я не стал, чтобы не терять достоинства. Ясно, что Лиза сумела им завладеть, но этого уже не исправить. Вот она – классическая потеря бдительности со всеми вытекающими последствиями. Неясным, правда, оставалось главное: сумела Лиза связаться с Олегом или нет?

– Вставай, соня, я завтрак принесла!

Мажорная тональность подчеркивала, что никаких угрызений совести она не испытывала. Было это игрой или нет – кто знает? Настроение мое испортилось, но в чем я мог ее упрекнуть? В том, что проявила заботу – принесла завтрак? В конце концов, обещания не выходить из комнаты Лиза не давала! Не будь я таким самоуверенным, с самого начала понимал бы, что попытка ее изолировать с треском провалится. Так оно и случилось. Удивляло лишь то, что она опять перешла на «ты», да и явная ее безмятежность являла поразительный контраст со вчерашней хандрой. Объяснение этому было, к сожалению, только одно: сумев наладить связь с сообщником, Лиза почувствовала уверенность. Таким образом, положение моих фигур на доске существенно ухудшилось, хотя пространство для игры еще сохранялось. Но только до тех пор, пока Лиза остается со мной.