«Янтарная комната», окончание романа

Замкнулось кольцо, завершилась странная и изысканная композиция.
Сашенька бежит по берегу, раскинув руки, в своём розовом пальтишке. Длинная серая волна накатывает откуда-то справа. И возвращается, мимоходом слизнув её.
Совсем маленькая – она уже знала, что не годится для этой жизни, для этой прозы. И для него, для Сергея.
Почему-то вдруг, впервые за долгие годы, он обрадовался тому, что женился на Наде. Приятно было думать, как там, дома, она гладит его рубашки. Такая обыкновенная, нормальная, очень неплохо выглядящая. Вытирает пыль с чемодана. Спокойно, без сантиментов, без нежностей. Ровненько уложит вещи, ничего не забудет. А завтра вовремя вызовет такси. Но провожать его не поедет. Зачем? Потом одной возвращаться… А ему не будет грустно, что она не поехала его провожать. И он не будет скучать по ней, не будет рваться назад. Не будет за неё волноваться. В первое же воскресенье после его отъезда Надя позовёт к себе старых подружек. (Будто при нём нельзя их приглашать!) А в мастерской Вовка тайком от матери соберёт друзей. Или даст ключи полузнакомому парню, которому некуда привести свою девицу. Все последствия этих праздников и свиданий выметать, выносить придётся ему, даже если он вернётся из Бельгии через полгода…
Сергей хмыкнул. Снова подумал с досадой, что вечно недоволен сыном, вечно за что-то обижен на него. Ну прямо брошенная любовница…
Он толкнул тяжёлую, ёрзающую дверь издательства. Вдохнул знакомый запах свежей типографской краски. В коридоре, вдоль стены стояли аккуратные кубы, сложенные из упакованных книг. Будто строили городок для лилипутов.
Сергей вошёл в редакцию. По лицам присутствующих, по тому, как с ним поздоровались, – понял, что выглядит не совсем обычно.
– У тебя всё в порядке? – спросил Отари.
– Нет, – ответил Сергей. И с удивлением услышал свой усталый, сиплый голос. – Можно я от тебя позвоню?

2
Дима прикрыл трубку рукой, проговорил тихо:
– Я сейчас не могу. Да-да, получил…
– Что получил? – весело спросила Лина, вынула из шкафа вешалку с твидовым костюмом и, не дожидаясь ответа, вышла.
– Там рядом Лина? Ты скрыл от неё?
– Да-да, спасибо...
– Перезвонить позже?
– Нет! Сейчас, одну минуточку! Я посмотрю в записной книжке.

Он шумно листал записную книжку, пока не услышал, что за Линой захлопнулась дверь.
– Всё. Я могу говорить. Ты тоже получил письмо?
– Да, сегодня утром.
– А я ещё вчера вечером. Когда шёл в магазин, вынул почту, а когда возвращался – сам не знаю, почему – снова заглянул. Непонятно, как оно туда попало.
– Может, бросили в чужой ящик, а те сунули к вам.
– Это просто счастье, что я снова полез в ящик! По утрам почту достаёт Лина… Ты же знаешь, Серёжа, – она к Саше очень привязана.
– И что же… ты будешь скрывать? А если она, например, позвонит в Сосновое? И ей кто-нибудь…
– Ну, как такое скроешь…. Но мне нужно время подумать, понемножку подготовить её. При наших обстоятельствах… Не хочется, чтобы она узнала, что это самоубийство.
– Самоубийство?!
– Ну да… А у тебя что – по-другому сказано?
– Я, Дима, не прочёл письмо. Посмотрел – и сразу всё понял. Не хотел никаких подробностей.
– Ты посмотри всё-таки… Моё – немного странное… Вроде пьяный писал. Может, Толик? Я никогда не видел его почерка… Почерк… совершенно детский! Ошибка на ошибке. Это, конечно, ерунда. Главное – какие-то обвинения непонятные… Ты всё-таки прочти, пожалуйста. Может, у тебя пояснее написано…
Дима стоял, прижимая трубку к уху. Слушал. На другом конце провода Сергей вскрывал конверт, разворачивал хрустящую бумагу. Потом настала тишина. И в этой тишине проявились звуки чужого пространства. Чьи-то шаги. Два голоса – мужской и женский. Корректный производственный спор…
– Да… У меня такое же. И тоже с обвинениями. Не представляю себе, кто это мог написать… Но точно не Марина. И не Аркадий.
– А в чём обвиняют тебя?
– Я в издательстве. Мне неудобно говорить отсюда. Я лучше из дому позвоню. Когда Лина возвращается?
– Не раньше шести.