«Янтарная комната», роман

У Юли взгляд был добрый, но вместе с тем чуть суровый, отгоняющий. На контрасте взглядов Серёжа и построил всю композицию. Он сразу понял, что это одна из лучших его работ. Наконец-то ему удалось передать таинственный "Сашенькин горизонт". Сашенька вообще получилась у него неожиданно быстро. Дольше пришлось возиться с Юлей. Хотя позировала малышка очень хорошо. В отличие от сестры не крутилась, не капризничала. Возможно, его отвлекал Юлькин странный взгляд – взгляд ребёнка, который слушает разговоры взрослых и… не одобряет их.

А Сергей действительно разволновался, разговорился как-то необычно. Отчасти потому, что работалось хорошо, отчасти – из-за Сашеньки, внезапно, разом повзрослевшей. Она больше не заплетала косички. Густые, чуть волнистые волосы остригла по локти и расчёсывала на косой пробор. С новой причёской её можно было принять за студентку. Сергей чувствовал себя так, будто только что познакомился с ней.

Чуткая Сашенька, разумеется, всё видела и с трудом удерживала победную улыбку. Впервые в жизни он говорил с ней… ну… как с Людой из первого парадного, как с Верой, у которой уже был жених. Впервые откровенно, без смущения, стали вспоминать детство: как Серёжа выбирал для Сашеньки имя, как он "узнал" Сашеньку, увидев её из окна, как проболтался в Харькове о том, что у него есть невеста…

И Сашенька рассказывала, как чуть ли не с младенчества ощущала себя "супругой", как беспокоилась, когда доктор Добрина навязывала ей в мужья своего неведомого сына. А Сергей вспоминал, как выпросил у матери коробку от духов, как берёг до недавнего сломанную авторучку, подаренную когда-то Сашенькой.

Они всё время смеялись, но вперемешку с вещами смешными и забавными выкладывали друг другу много серьёзного и важного – такого, о чём ещё накануне и не подумали бы заговорить. Он, например, сознался Сашеньке, что всегда немножко боялся её глаз. Рассказал, как однажды испугался, что Сашенька сошла с ума. Они тогда большой компанией выехали на пикник. Погода была прохладная, море неспокойное, взрослые ели и разговаривали, а Серёжа вдруг обнаружил, что Сашенька исчезла. Полезли в голову всякие ужасы. Похититель детей. Высокая волна. Тревогу он не поднял, но стал бестолково метаться по берегу. И увидел её за дюнами, довольно далеко. Она бегала в своём розовом пальтишке и белых чулочках, непонятными зигзагами, взад-вперёд, махала руками, будто крыльями. И даже, кажется, кричала – очень похоже на чайку. А потом заметила Сергея, замерла, накренившись в неустойчивой, странной позе. Как бы решая: превратиться ей в чайку, улететь – или остаться здесь. Смотрела на него, не мигая, с лёгкой укоризной – будто он узнал её тайну и этим всё испортил. Сашенька двинулась ему навстречу, но споткнулась и упала на одно колено, а когда поднялась, колено было мокрое, к нему прилип песок и осколки ракушек.

– А действительно, чем ты там занималась? Я всё не решался спросить…

– Господи, тоже мне тайна, – пожала плечами Сашенька. – Летала! Я вечно наблюдала за чайками. Как они крылья складывают, как они голову держат. Всё время казалось: сейчас сделаю точно так же – и полечу. Вот-вот полечу! И обязательно мне мешала какая-нибудь ерунда! Вроде не потому я не смогла взлететь, что это вообще невозможно, а потому, что кто-то увидел или позвал. Или, к примеру… в дверь позвонили! Помнишь, сколько в тот день было чаек? Ну прямо сплошные чайки!

– Мы ещё собрали тогда полный кулёчек янтаря.

– Да. Я его, к сожалению, извела на всякие штучки-дрючки.

– А что, вполне симпатично.

– Да ну! Надо было попросить тебя нарисовать красивый букет. Ничего, когда-нибудь я решусь и осторожненько весь янтарь отколю. Сейчас ведь такой не попадается. Это я всё для Валечки делала. Говорила ей, что приношу картинки из Янтарной комнаты.

Она вдруг осеклась и, моргнув в сторону Юли, быстро добавила:

– Ну, некоторые вещи и вправду были из Янтарной комнаты. Но не все.

Однако занятый работой Сергей Сашиного знака не уловил. И стал рассказывать о Валечке – как она всему верила. Убеждала его в том, что колокольный звон доносится из канализации. Может, и сейчас верит. Он, кстати, видел её вчера. Ей очень красиво со стрижеными волосами.

– Серёжа, напиши Валечкин портрет, – предложила Сашенька. – Волосы красивые. Жёлтые. Глубокие глаза…

– А на заднем плане – ваша Янтарная комната!

– Да! Янтарные стены, янтарные светильники…

– И вот эта штука, – Сергей мотнул подбородком в сторону старинной рынды, которую Аркадий намертво укрепил в дверном проёме. – А её как ты объясняла? Сказала, что нашла в подземных пещерах? И сама притащила сюда? Ночью. Волоком. Она, наверное, и в папину чайку до сих пор верит.

– Это другой колокол, – строго, без обиды перебила Юля. – Тот остался под землёй. И звенит! И папина чайка тоже прилетает! Она не такая, как остальные чайки, она дрессированная! Она вот такая огромная!

Тут только Сергей заметил, что Сашенька моргает ему, и поспешил исправиться:

– Может быть, может быть! Просто я давно не был дома и ничего не знал. Ты, Юлечка, головку поверни прямо. А глазки – как мы договорились. Да, вот так…

Она покорно смотрела, куда надо. И лишь нижняя губка поджалась чуть насмешливо. Казалось, Юля видит все его неловкие манёвры. И даже больше – мысли его. Взрослую их тупость, достойную жалости.