«Проза жизни», рассказ

     Следак побледнел, скривился… Я же припомнил, что мне уже давненько так не фартило. В последний раз на прошлый Новый год, когда я выиграл у Хрипатого яхту, которую скоро пришлось отдать одной певице за то, что я её по пьяной лавочке изнасиловал. Это она уверяла, что я её изнасиловал. А по сути, ещё поди разберись, кто кого насиловал. Ох, она возбухала!.. Я, дескать, мировая знаменитость, то да сё… Ну, думаю, попал! Донесёт без компенсации. Ведь я и телохранителя её отметелил конкретно. Пришлось откупиться яхтой. Хотя точно помню, она меня сама весь вечер провоцировала, сука.

      Так о чем я? А, ну да! Мусор, значит… Пролетел!

     –  Ну? – спрашиваю я следака. – Чё будем делать, господин Арестович?

    Он сидит сгорбившись, как пишут в романах, хранит молчание… Потом, тряхнув головой, точно хотел таким способом избавиться от неприятных мыслишек, встаёт и приставляет мне ко лбу волыну.

     –  А если я завалю тебя сейчас?

     Конечно, я перетрухал. Жить захотелось, как никогда. Но внешне – и глазом не моргнул.

      –  Как же долг чести и всё такое? Да и что это даст… Посадят. А тебе там не жить. И? Дочери тогда станет легче? Одним выстрелом сразу троих загубишь… А так… Я слово даю, что помогу. Я решил. Двадцать кусков… разве это бабки?.. Когда дело касается жизни и смерти…

     –  Без обмана?

     –  Будь я проклят! Зуб даю!

     –  Ну смотри, без обмана.

     И проговорив эти слова, Арестович не раздумывая засовывает дуло в рот и нажимает курок. Херак!

    Я даже пискнуть не успел! А белоснежный кафель бесстрастно принимает фонтан крови. Арестович падает. Я обалдело гляжу на ручейки крови. Сердце бешено стучит.

      Приплыли…

      Красное на белом – жутко красиво.

     Конечно, кто ж знал, что он так… Я не ожидал… Я ведь шутил… Или…

     Короче, такая байда.

     Помню, было жутко зрелищно всё… Как  в кино.

    Опускаю глаза вниз… Кровавый нимб расползается вокруг головы Арестовича. От сквозняка шевелятся волосы.

     Много видел смертей. Оставался равнодушен и непробиваем. Эта смерть повергла меня в состояние шока. Не желая, короче, виновен.

     На хера? И тоже хорош!

     Только надумал я жить по-другому. Строил и многообещающие планы, и воздушные замки… Вдруг приходит господин Арестович и пуляет себе в хавальник… На моей кухне!.. Даже чаю не попив… Оно мне было надо!..

     Избавиться от трупа…

     Я прошмонал его карманы: ключи, лопатник, пустая пачка из-под сигарет, зажигалка, ксива…

    Я вызвал Питона. Мы полночи бухали, а под утро, завернув Сергея Анатольевича в коврик, погрузили его в багажник моего бимера.

    –  Идём поспим, – предложил я, – а вечером отвезём его.

     Но вместо сна мы снова долго пили. Потом, взяв лабан, вышли на балкон покормить голубей. У меня такая мулечка шизоидная –  кормить пернатых.

     Нажравшись, голуби улетали по одному.

     На соседнем балконе появился рыженький мальчишка лет десяти. Увидев нас, он замер и прицелился в меня из игрушечного ружья. Я поднял руки вверх. Питон потянулся было к волыне, но услышав детский голос, обернулся и успокоился.

    –  Мочи его, пацан! – подбодрил Питон.

    –  Не надо, – попросил я.

    –  Ага, – сказал мальчик, – какой хитренький.

    –  Да, хитренький, – признался я. – Жить хочется даже тогда, когда не очень хочется. Да, я хитренький…

    –  Тух-ф! Тух-ф! – два раза выстрелил пацан.

   Я был убит. Какие нынче жестокие дети.

    –  Кем ты хочешь стать, клоп?

    –  Киллером.

    –  Я так и думал.

    –  Или полицейским.

    –  Это одно и то же.

    –  А вот и нет, – возразил малолетний убийца. – Киллеры убивают всех людей, а полицейские –  только киллеров.

    –  Киллеры тоже люди.

    –  Лучше я буду полицейским, тогда меня никто не убьёт.

   Я кивнул.

    –  Правильно.
  Питон, ухмыляясь, спросил:

    –  Может, его замочить, пока он не вырос?

   Я грустно улыбнулся…

      Я не люблю ментов. Самый паскудный народ на земле.  Мусора мне не жалко… Мусоров в стране много. Но бабосы я всё-таки его семье пошлю. Не потому, что я такой благородный, или меня мучает совесть, нет! Просто слово своё нужно держать. Таков порядок. Я по-другому не умею…

      Кто-то строит храмы, кто-то даёт деньги на борьбу со СПИДом, а я помогу выжить девочке… Дети, мать их так, ни в чём не виноваты. Нам-то что, мы свою жизнь уже просрали, теперь их очередь…

      … А она уехала. Я всё ищу её, но пока… Предки её ничего не знают. А может, знают, но не говорят… Не пытать же их…

    Даже записки не оставила…

    Наверное, она решила, что это я его заказал. Но ведь это не так!