«Високосный дневник», повесть

 Опустошающей тоске обречена?

 …Все алтари теперь я оболью слезами –

 Не для того, чтоб грех Создатель мне простил,

 Но чтобы мне твоим раскаяньем не мстил!..

Печаль удушливой волной встряхнула Юлькину память – она вспомнила о Борисе.

          Гоша  появился перед ней со сковородой в руке.

– Омлет готов!

          Вздрогнули рыбные стайки в зеленовато-прозрачной толще воды.

– Кирюшкина книжка, моей сестры, она сейчас в институте. Обожает стихи Адама Мицкевича, на все случаи жизни у нее – по сонету. Я с ней скоро и сам стихами заговорю! – объяснил Гоша. – Все девчонки стихи любят, так ведь?

Гоша так простодушно и открыто улыбнулся, а его глаза искрились таким неподдельным счастьем, что в Юлькино сердце вернулся покой. Но свои стихи она ему читать не стала.

25

Отчетно-выборное комсомольское собрание в психиатрической больнице закончилось избранием нового комсорга. Им чуть не стала Юлька. Но ей удалось сделать самоотвод.

Комсомольцев в больнице было всего полтора десятка, половина из них должна была покинуть ряды ВЛКСМ по возрасту. Кандидатур было две – Юлька и молодой доктор-интерн.

Секретарь партийной ячейки уговаривал Юльку стать комсоргом, даже водил ее на беседу в райком комсомола. Но Юлька заупрямилась. Чтобы отстали, пришлось признаться, что она не до конца понимает политику перестройки, еще не вникла, и потому считает себя не готовой возглавить организацию. Парторг развел руками. Так что доктор-интерн, избранный единогласно комсомольским вожаком, мог теперь наверняка рассчитывать на постоянное место работы в больнице.

26

У милиционеров в четырнадцатом отделении появились резиновые дубинки. Михась называл свою демократизатором. Юлька обрадовалась, что после инцидента с Пасечником в тамбуре больше нет братцев Кроликов. (Поговаривали, что Никитин выполнил свое обещание разобраться с ними.) Они точно пускали бы демократизаторы в ход, не задумываясь.

27

На фоне горбачевской антиалкогольной кампании, водки в самоварах и заварочных чайниках, уничтожения виноградников, поголовного членства в Обществе трезвости, вечных толп у винных магазинов Юльку поражало одно: из опер вырезали сцены с тостами. «Какая теперь может быть «Травиата»?»  – сокрушалась Юлька.

А еще ей до слез было жаль Данаю! В Эрмитаже ублюдок с комплексом Герострата  плеснул на полотно Рембрандта кислотой. Удастся ли теперь отреставрировать картину? Юлька надеялась, что удастся.

28

Юлька торжествовала: Каспаров все-таки победил Карпова! Он чемпион мира, ему 22 года. Он почти Юлькин ровесник.

К «Перестройке» присоединяется «Ускорение». Юлька не понимает, как можно, ускоряясь, перестраиваться.

29

Когда Юлька услышала о том, что где-то на дне океана найден затонувший «Титаник», у нее дрогнуло сердце. Гоша был в море, и от него давно не было вестей. Но на следующее утро позвонила Гошина сестра и сказала, что они получили радиограмму. У него все в порядке, и он целует Юльку сто раз. Она успокоилась.

30

Аэробикой от Джейн Фонда начали заниматься все женщины в отделении. Мама и Ира тоже не пропускали телевизионных занятий в положенное время. Аэробикой почему-то не занималась одна Юлька.

31