«Второй шанс», повесть

Как ни странно, этот его ответ возымел больше действия, чем всё предыдущее красноречие. Валерий поморщился еще отчаяннее, чем прежде, но согласился участвовать.

Они, медленно гуляя, обсудили еще пару мелких деталей.

Вокруг них располагался один из прекрасных парков московской окраины, не обезображенный жаждой интуризма. Потрескавшийся асфальт аллей, редкие позеленевшие статуи – нимфы, дискоболы, девушки с веслами, пограничники с собаками. Система небольших озер, переходящих одно в другое, с горбатенькими мостиками через водную гладь. Вода здесь была непрозрачна и темна, но хорошо отражала. Вдалеке виднелся захудалый дворец какого-то графа. Низко, с видимым трудом, летела утка.     

И стояла такая тишина, такое мощное спокойствие, что, казалось, дерево, слегка встрепенувшись, спрашивало у соседнего:

—  А? Что? Какая советская власть?

—  Да прошла уже, — отвечало соседнее дерево, — дремли себе дальше.

***

Собственно, отыскать Алексея Васильевича в Москве было несложно – хотя бы по мобильному телефону. Вот и отыскала его семья старых-старых друзей и выудила на предмет дня рождения Сони. Даже, можно сказать, не просто дня рождения, а полувекового юбилея.

А. В. хотел было отказаться, потому что (кроме шуток) стал другим человеком и даже не предполагал, о чем говорить со старыми-старыми друзьями того А. В. Он чувствовал себя как двойник на грани провала. Да и двойник (он ощупал бородку) приблизительный.

Невнимательно согласившись, А. В. повесил трубку.  Попробовал вспомнить того себя. Непроизвольно ухмыльнулся в бородку.

До следующей пары учеников оставалось еще тридцать пять минут – и А. В. вышел прогуляться.

Вокруг было величественно и как-то прозрачно-светло. Где-то, вероятно, жгли листья, и легкий-легкий запах костра немного щекотал ноздри. А. В. никуда не надо было идти – и он постепенно остановился посреди двора, как бы намечая собой памятник репетитору.

С ним здоровались люди – он здоровался в ответ.

И тут А. В. вдруг сообразил, что старые-старые друзья – старые-старые друзья не только бывшего А.В., но и его (бывшей) жены. Они – если не бояться вглядываться в глубь времени – и познакомили невесть когда прежнего А. В. с его будущей бывшей женой. И, скорее всего, жена и дочь тоже будут на юбилее.

Это соображение взволновало Алексея Васильевича. Ему остро вспомнился пластилин во рту – он провел языком по деснам. Нет никакого пластилина. Готов ли он взглянуть в глаза жене? Вроде бы да. А что он ей скажет?

Тишина.

Впрочем, этого А. В. не пугала тишина. Его до некоторой степени интересовали люди – жена и дочь в том числе. Любопытно, сняла ли дочь скобочку с зубов?

***

А. В. явился с небольшим опозданием и с подарком: тоже небольшим, дорогим и стильным. Жены и дочери пока не было. Гости, как это бывает на квартирных юбилеях, еле втискивались к столу. Каждое место было на учете. Вот пришли жена и дочь, их уместили на диван. Теперь там плотно, бедро в бедро, сидели пять человек.

А. В. оказался прямо напротив дочери и жены.

—  Здравствуй, Оля, — сказал он. – Здравствуй, Валечка.

—  Здравствуй, Леша, — ответила жена.

—  Здравствуй, папа, — ответила дочь. Скобочку сняли. 

Ели салаты, поднимали тосты, пили, шутили. А. В. смотрел на дочь и иногда на жену. Прежний А. В. уже давно бы умылся слезами. Этот не плакал – но не надо думать, что он ничего не чувствовал. Потом наступило небольшое послабление перед горячим – примерно половина гостей, хрустя суставами, выбралась из-за стола. Оля вышла на балкон – А. В. за ней.

—  Ну как ты? – спросила она.