«Круиз по Стиксу», роман

Марину затопила внезапная тоска по ребенку. Целые сутки не видела! Захотелось вот так взять и уйти домой.

- Не балуйся, лечись. Долго держать не будут, не бойся: у них план. Денег принес, если что – позвони.

Марина поглядела на его красные, опухшие от бессонной ночи глаза и отпустила – спать.

К вечеру все утряслось. Бабку выписали, и Марина расположилась на ее, более удобной, постели. Дама вызвала по мобильнику машину, и ее сразу же после капельницы увезли в роскошную четырехкомнатную квартиру, где хозяйничала глупая и ленивая домработница, умевшая, однако, скачать с хозяйки двести долларов в месяц за нехитрую работу по выгуливанию нахального дога. А может, это все враки? Может, дама таким образом самоутверждается среди этих незнакомых женщин? Может, среди знакомых это невозможно, а так хочется почувствовать себя богатой и независимой? А она, Марина, сравнивает с собой и напрасно расстраивается? И болезнь – пройдет? И снова будет дома, с Вовкой, Филькой и немногословным Максимом? Даже свекрови она сейчас бы обрадовалась!

А ночью ее разбудило колотившееся где-то в горле сердце и камень, придавивший ее и не дающий вздохнуть.

Врач был молодой и немногословный. Внимательно выслушал ее и задумался.

- И у вас раньше так никогда не было?

Марина покачала головой.

- Вы, наверное, нервничаете, поэтому такие приступы. Это не астма – я не слышу хрипов, да и бронхита, честно говоря, у вас не нахожу. Так, слегка простужены, но даже и кашля нет. Сердцебиение – это реакция на лекарства. Есть у них такое побочное действие.

- Значит, можно домой? – схватилась Марина.

- Ну, не так сразу. Ведь вы же не слишком хорошо себя чувствуете? Давайте доведем до конца обследование. Может, и докопаемся до причины.

Марина хотела сказать, что у нее больше нет денег ни на какие обследования, но промолчала. Это не его проблемы, зачем ему это знать… Зачем еще что-то обследовать? У нее не астма – ура! Значит, одной проблемой меньше. А остальное – пройдет.

Сестра принесла кучу бумажек, Марина едва рассортировала их. Направления к разным врачам – тоска! На это уйдет целый день. Потом еще день ждать ответ, что ничего не нашли. А домой когда же?

Она методично обошла все кабинеты, не думая ни о чем. Мысленно она была уже дома. Странно, с тех пор, как врач отмел предположение об астме, приступы стали реже и легче. Значит, точно, внушение. Значит, нервная. Значит, рыжая докторша виновата. Разве можно больному говорить, что он больной?! Да он же от страха умрет на месте!

Обидно, что она, Марина, такая же трусиха, как и прочие. Боится болезни. Боится смерти. Вот если бы этого не бояться, можно было бы жить весело и спокойно! А так – чем она лучше Вовки? Просто до поры до времени не думает об этом – некогда. А в детстве думала. Лежа ночью в темноте и представляла, как ее положат в тесный ящик и закопают, и душа уходила в пятки от ужаса. Будет темно, тесно, сыро, холодно… Комья земли гулко стучат о крышку… И шум уходящей толпы. А она – одна, в темноте, в одиночестве…

Марина тряхнула головой, отгоняя жуткие мысли. О чем это она?! Да она почти здорова! Обследование – формальность. Не могут же ее отпустить просто так, раз попалась?

Подошла ее очередь к кардиологу. Молодая улыбчивая женщина внимательно прочитала ее бумажки, осмотрела, послушала сердце.

– Что вы сегодня принимали?

Марина вытащила длинный список, с которым ее погнали в аптеку. Врач просмотрела его и улыбнулась:

- Вы здоровы. Сердцебиение и повышенное давление, следовательно, и плохое самочувствие – от лекарств. Они имеют это побочное действие.

- И их не надо принимать? – обрадовалась Марина.

- Надо, ведь вам назначили лечение. Но чтобы нейтрализовать побочные действия… – она склонилась над столом, выписывая новые.

Марина про себя решила, что больше ничего принимать не будет – так вернее. Она совсем повеселела, узнав, что это мерзкое ощущение сердца в горле – не болезнь.

К эндокринологу она попала быстро. Толстая дама пожала плечами:

- Щитовидная железа не увеличена… разве что чуть-чуть. Но сделайте ультразвуковое обследование, на всякий случай.

Марина пожала плечами. Все это напоминало игру. Жаль, что пока не выполнишь все ее правила, из больницы не отпустят.

К невропатологу стояла длинная череда страждущих. Марина села в сторонке и отдалась своим мыслям.

Пролежать все каникулы в больнице – как обидно! Столько свободного времени! В школе работы мало, можно было бы с Вовкой побродить по городу, сменить книжки в библиотеке. Читать он сам не любит, но Марина придумала игру: читалось вместе до самого интересного места, потом у Марины резко находились дела по дому, а книга оставалась открытой… Вовка ходил за Мариной по пятам, канючил, просил дочитать или хотя бы намекнуть, чем кончится, но она упорно отнекивалась. Где-то на пятый раз он на нее обиделся, ушел в комнату и дочитал сам. Сколько гордости было! Марина скорчила обиженную физиономию, что он ее не дождался, все самое интересное узнал сам, и он поверил. С тех пор так и повелось: ходили в библиотеку вместе, советовались, что читать, начинали… и Вовка все чаще доканчивал сам и рассказывал «вечно занятой» Марине, чем кончилось. Она слушала, раскрыв рот, и Вовка лопался от  гордости, рассказывая ей и наслаждаясь переменой ролей: раньше Марина рассказывала ему все, что знала… Сказки народов мира они прошли еще до школы, в греческих мифах были почти на равных. Теперь читалось все, что находили на книжных полках: повести, рассказы о путешествиях. Марина просматривала сама все, что он читал, и вечерами, когда отец не ночевал дома, они вели долгие беседы о прочитанном, как два закадычных друга-подростка.