«Золотые огоньки», рассказ

Чик попробовал. Так они проскакали добрых полболота. Встречавшиеся по пути квакуши поглядывали в их сторону: кто-то – по-доброму, но чаще – с опаской, настороженно. Изредка до Чика доносились отголоски их пересудов:

– Квак-какой неуклюжий. Вы только посмотрите, квак-как он неповоротлив.

А тётушка Рогоза, завидев Чика, и не пыталась говорить тише, наоборот, она повернулась к своим соседкам и громко проквакала:

– Попомните мои слова, он накличет на нас беду. Тётушка Брусничка совсем из ума выжила, но что с неё взять, вы слыхали, в их семейке однажды родился полосатый лягушонок – дурная наследственность.

Чик поёжился под сердитым взглядом её товарок и чуть было не упустил Гуша из виду.

Гуш деловито проскакал мимо озерца, в котором плескались головастики. Кто-то из них окликнул его по имени, и он помахал в ответ. Затем, жутко смущаясь, пояснил:

– Только не смейся… Понимаешь, большим я стал всего три луны назад. Раньше у меня никаких лапок не было, и я был такой же мелюзгой. Но сейчас я многое уже умею.

Чик и не собирался насмехаться. Свои лапки он помнил столько же, сколько и себя, жаль, воспоминания эти были недолгими. Как знать, может, он тоже ещё совсем недавно барахтался среди малышни.

– Зато теперь я могу играть с большими ребятами, – мечтательно сказал Гуш. – Они придумывают такие замечательные игры. Мои братья и сёстры уже давно там:  Четвертинка, Коротыш, Водяничка, Плывун. Эге-гей! А вот и мы!

5. Первые неприятности

– А вот и мы! – Гуш в один прыжок достиг большой кочки, окружённой густыми зарослями. Ему не терпелось показать, как высоко и далеко он научился прыгать.

Чик тоже прыгнул, но вместо того, чтобы так же ловко приземлиться на мягкую траву, плюхнулся в воду, погрузившись по самые уши. Над болотом грянул дружный хохот.

– Ты зачем привёл его с собой? – набросились на Гуша сёстры. – Ему тут совсем не место, только позорит нас!

Гуш насупился, но ничего не сказал.

Тем временем Чик выбрался на край кочки и принялся отряхиваться. А лягушата всё никак не могли успокоиться:

– Ква-хва-хва! – катались они по траве, держась за животы.

Лягушата были рослыми, сильными – намного выше и сильнее, чем Гуш, – но Чик всё же был больше. Если бы он захотел, то без труда бы их всех разогнал; вместо этого ему стало неловко за свою неуклюжесть. Он постарался занять как можно меньше места и отодвинулся к самому краю кочки, то и дело отмахиваясь от осоки, которая так и норовила пощекотать за ухом.

– Фу, всех комаров распугал, – сказала Четвертинка и демонстративно отвернулась.

– Уходи, мы не будем с тобой играть! – поддержал сестру Коротыш.

Чик и Гуш растерянно переглянулись; оба не знали, что делать.

От компании лягушат отделился один – тот, который смеялся громче всех.

– Меня зовут Врак-квак! Квак-кажется, ты хочешь играть с нами? – обратился он к Гушу, намеренно не обращая внимания на Чика. – Но разве ты не знаешь, что играть с нами могут только самые смелые и сильные лягушата? Ты смелый? Я такой смелый, что недавно смог улизнуть из лап самого деда Болотника!

– Расскажи, расскажи! – заквакали наперебой лягушата.

Врак перескочил повыше.

– Позапрошлой луной я забрался очень далеко – туда, где заканчивается Черта и начинается лес. Я прыгал с кочки на кочку, пока не достиг чащи. Я услышал, как плачет в зарослях тростника тётка Выпь, будто зовёт кого-то, и захотелось мне поглядеть, такой ли острый у неё клюв, как все говорят. Правда ли, что им она выхватывает зазевавшихся рыбёшек и квакуш прямо из воды – р-раз!

– Ква-а! – по толпе лягушат пронёсся вздох не то ужаса, не то восхищения.