«Золотые огоньки», рассказ

7. Золотые огоньки Гуша

Гуш припустил быстро-быстро, с кочки на кочку, через пригорки – только поспевай за ним.

– Скорей, скорей!

Чик решил, что это новая игра – догонялки, но оказалось, нет. Пробравшись сквозь осоку, они оказались перед небольшим озерцом.

– Слышишь?

Чик повернулся в одну сторону, в другую, но ни весёлого кваканья, ни плеска воды – ничего не услышал.

– Это такое особое место, – признался Гуш. – Я нашёл его две луны назад. Здорово тут, да?

– Да.

До самого заката они лежали на пригорке, подставляя солнцу то один бок, то другой, потом плескались в прохладной воде и снова повторяли всё сначала. Когда им наскучило нырять по-простому, они принялись делать это с подковыркой: спиной вперёд, через голову, с поваленного дерева. А устав, болтали обо всём, что придёт в голову. Тогда-то Чик впервые и услышал про деда Водяника.

– Ты, правда, не помнишь, как оказался в нашем болоте? – спросил Гуш, лениво расположившись на старой коряге после очередного купания.

– Правда. Помню только: очутился в темноте, а позади – кто-то страшный. Я – бежать, и он за мной. Едва ноги унёс.

– Страшного в лесу много. – Гуш задумался. – Это тебе повезло, что ты к нам попал. Черту ведь никто из чужих переступить не может – так мама говорит.

– А что это за Черта такая? – удивился Чик. – Я её не видел.

– Я тоже не видел, но говорят, что когда-то давно дед Водяник провел её, чтобы защитить болото и всех его жителей от лесной нечисти. С тех пор все лягушки живут в мире и покое… Только как же ты смог её миновать? – Гуш поскреб лапкой голову. – Не иначе как сам дед Водяник тебе помог.

– А кто он?

– Хранитель всех вод. Он живет на свете много-много лун и всё про всех знает. Вот было бы здорово спросить у него, откуда ты взялся. Да только где же его искать?

 Чик не знал. Разговор стих, и они замолчали, думая каждый о своём.

На пологих склонах среди зелени росла сладкая морошка, и Чик срывал её и отправлял в рот горстями. Наевшись и порядком подустав, он задремал, но ненадолго. Когда солнце закатилось за кромку выступающего на горизонте леса, а на воду опустилась прохлада, Гуш разбудил Чика и сказал:

– Смотри, начинается!

Чик в спешке протёр глаза и ахнул. С наступающей темнотой повсюду: в траве, в камышовых зарослях, а больше всего в воде стали зажигаться золотые огоньки – крохотные, не больше ягоды, но яркие, как звёзды на небе. И от их мерцающего, мягкого света всё вокруг тоже налилось золотом, засияло, и даже замшелые коряги приобрели вид нарядный и торжественный.

– Красиво, да? – шёпотом спросил Гуш.

Чик не ответил, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить разгорающуюся красоту. Чудилось ему, что даже вздохни он – и золотые огоньки тут же погаснут без следа. Но Гуш и без слов всё прекрасно понял.

– Никто не знает, откуда они берутся, – тихо сказал он. – Только каждую ночь кто-то зажигает их, и они светят. Говорят, иногда они поднимаются в воздух и парят, танцуют, и всё болото тогда преображается – будто небо и вода становятся одним целым. Такое случается один раз в сто лягушачьих жизней. Мама рассказывала об этом сказку, а ей – её мама. Я бы хотел когда-нибудь увидеть, как это случится… Чик, – Гуш доверительно заглянул Чику в глаза. – Только ты не рассказывай про это место никому, хорошо? Знаешь, ведь если делиться чудом с каждым, то оно будет становиться все меньше и меньше, пока совсем не исчезнет. Пусть оно будет только наше.

Чик кивнул. От золотого сияния внутри него будто тоже занялся огонёк, и на душе стало тепло и спокойно. И так хорошо было сидеть рядом с Гушем и просто молчать, зная, что теперь на двоих у них есть одно общее чудо.

8. Тётушка Брусничка рассказывает сказку