«Девяносто первый или путь в бронзу», окончание романа

Остановившись в Кракове в гостинице «Виктория», веду-щий специалист немецкой фирмы «Сименс и Гальске» Леонид Борисович Красин долго задерживаться в номере не стал. Бег-ло осмотрел себя в зеркале, потрогав узел безукоризненно за-вязанного галстука, надел котелок и вышел на улицу. Наняв бричку, приказал ехать на окраину, в Звежинец.
У дома № 218 Красин отпустил извозчика и осмотрелся. Оказался он в рабочем предместье Кракова, совсем недавно включённом в городскую черту. Чахлая уличная зелень, не знающие ремонта домишки, редкие торопливые прохожие, на-плывы высохшей грязи под ногами – типичная картина заво-дской окраины большого города. Леонид Борисович сокрушённо осмотрел свои уже запылившиеся штиблеты.
Двухэтажный красного кирпича дом № 218, принадлежа-щий социалисту Яну Флорчеку, на улице в глаза бросался сра-зу, выделялся размерами и ухоженностью. «Умеет же посе-литься Ульянов», – отметил Красин, дёргая шнурок дверного колокольчика.
На звонок никто не вышел. Красин удручённо цокнул язы-ком и вознамерился ждать. Впрочем, предаваться этому скуч-ному занятию долго не пришлось – вскоре на улице появилась приближающаяся пара велосипедистов.
– Прелестный выезд, – приподняв котелок, заметил Кра-син вместо приветствия.
Ленин спрыгнул с седла, помог сделать то же самое Круп-ской и лишь потом подошел к Красину и крепко пожал руку.
– Рад приветствовать вас, Леонид Борисович! Давненько, давненько не видались, – зачастил он по обыкновению. – Ох, и город, скажу я вам. Столица, как же! Никудышные хозяева, эти полячишки. Да и австрияки не лучше. Версту едешь, версту ка-тишь веломашину в руках, сплошь одни ухабы. Ну, идёмте в дом. Приглашай гостя, Наденька.
Поднялись на второй этаж. Красин оказался в довольно просторной комнате с двумя окнами, выходящими на улицу, и ещё раз подивился квартирьерским способностям Ильича.
Ленин, казалось, читая его мысли, сказал:
– И куда дешевле, чем в центре. Ещё есть кабинет. Там окно в сад, прекрасно работается. Хозяин, знаете ли, из социа-листов. Отметился в ссылке, у нас, в Сибири. Так что за ним, хо-хо, в некотором роде должок.
Они не виделись добрых четыре года, и теперь Красин присматривался к товарищу по партии, пытаясь обнаружить в нём какие-либо перемены. Это ему не удалось. Ленин так же забавно картавил и закладывал большие пальцы в проймы жи-лета. Разговаривал всё той же волжской скороговоркой, не чу-раясь сквернословия и уничижительных отзывов об однопар-тийцах, не изжил неприятной привычки теребить собеседника за пуговицу. «Да такой же, – отметил Красин. – Энергия неисся-каемая. Правда, лысина разрослась, уползла к затылку».
– Сейчас попьём чайку. Надюша, поставь чайник. Вот-вот подойдёт тёща. Отправилась по лавкам, должна принести ба-ранок. Или как там они у этих поляков называются? Учу вот их язык. – Ленин указал на лежащие на столе несколько номеров «Червоны штандарт». – Дурацкий язык, замечу, но доступный.
– А почему именно Краков? – спросил Красин.
– Газеты! – веско сказал Ленин. – Газеты из Питера сюда доходят на три дня раньше, чем в Париж. Ну, и обратная связь, конечно, важна. Отсюда я без труда передаю материалы в «Правду».
– И каким же образом?
– А через рынок, через крестьян. Эти жулики то и дело мо-таются через границу, туда-сюда, с рынка на рынок. Приклеиваешь российскую марку, отдаёшь письмо, а отправляют его уже в России.
– Неужели здесь вам удалось избежать надзора?
– Ну, это вряд ли. Но нет необходимости всё делать са-мому. – Ленин оглянулся на дверь кухни, за которой скрылась Крупская и, понизив голос, добавил: – Письма относит Инесса. Она тоже здесь, в Кракове.
– Старый вы конспиратор, Владимир Ильич, – рассмеялся Красин. – В любом случае меньшевики и эсеры в Париже те-перь ликуют.
– Морды им надо бить! Морды! – сердито сказал Ленин.
Явилась с покупками Елизавета Васильевна, тёща Улья-нова. Женщины захлопотали, накрывая стол. Красин, любитель и ценитель женской красоты, на Крупскую старался не смот-реть. Не хотелось.
После чаепития Крупская с матерью ушли на прогулку, оставив мужчин вдвоём.
– А я вот делаю карьеру, – начал рассказ о себе Красин. – И, пожалуй, довольно успешно. Есть вероятность, что вскоре меня назначат представителем фирмы в России. И тогда – гра-ницы открыты. Руки у охранки окажутся коротки. Вы же знаете, как у нас благоговеют перед иностранцами.
– Очень, очень удачно. – Потёр ладони Ленин. – Толковый вы человек, Леонид Борисович! Когда-нибудь мы назовём ва-шим именем что-нибудь грандиозное. Ну, например, пароход вас устроит? Эх, как мы всё-таки удачно инсценировали наш раскол, наши расхождения во взглядах.
Несколько лет назад при центральном комитете РСДРП, о существовании которого знали многие, существовал небольшой комитет, так называемый БЦ – «Большевистский центр», о котором до поры до времени не знал никто. Это тайное формирование занималось вопросами экспроприаций, и руководила им «коллегия трёх»: Ленин, Красин, и Богданов. Ленин долго колебался, но когда поступили первые деньги, его брезгливость к экспроприациям бесследно исчезла. Живая копейка сделала своё дело. Грабь награбленное!