«Девяносто первый или путь в бронзу», окончание романа

На ступенях цирка его догнал оклик.
– Подожди, парень!
В подходящем к нему грузном мужчине он без труда узнал Казака. Борец улыбался, ничем не скрытые теперь глаза светились благодушием.
– А без маски вам лучше, – без иронии заметил Фома.
– Да ладно, пустое. Устал?
– Есть маленько.
– Вот я говорю, надо бы подкрепиться. Пойдём, обмоем знакомство. Зови меня дядей Володей.
В ресторан они не пошли, устроились в небольшой пекар-не. Как выяснилось, новому знакомому Фомы нравились заве-дения попроще. Дядя Володя рассказывал о себе.
– Влюблён я в Сербию. Приезжаю часто, друзей у меня здесь много. Хороший народ, свободолюбивый. Я, если хочешь знать, ещё в русско-турецкую воевал, за югославян. Как раз в твоём возрасте. Крест Георгиевский имею, IV степени…
Им принесли большой кувшин сливовицы, ветчину, хлеб, зелень.
– Я и не борец вовсе, так, увлекаюсь немного, – продол-жил дядя Володя.
– Ну, это заметно. И я такой же. – Улыбнулся Фома. Новое знакомство ему определённо нравилось.
– Журналист я, летучий репортёр. Из Москвы. Ох, где только меня носило! Рассказать – ночи не хватит. Мне ж через год шестьдесят стукнет.
Они выпили. Дядя Володя взял ломоть ветчины, положил на хлеб и, развернув бутерброд мясом вниз, поднёс ко рту.
– Кстати, учись, как правильно есть надо, – сказал он, прожевав. – Всегда самым вкусным к языку разворачивать по-ложено. Меня бродяга один на постоялом дворе научил. Пятна-дцать копеек у меня всего имелось, а пришлось пятак отдать за науку. Тебе дарю бесплатно.
– Спасибо! Я запомню, – поблагодарил Фома.
И, то ли от выпитого, то ли ощутив доверие к этому силь-ному видавшему виды человеку, неожиданно рассказал о себе всё, не упоминая, конечно, кличек, имён, фамилий и конкретных деталей своего задания.
Дядя Володя замолчал и молчал долго. Потом налил и выпил.
– Что же, я понимаю, о чём ты. Может статься, на Балка-нах это начнётся раньше, чем у нас. Центр заговора находится здесь, в Белграде, но, кажется мне, тебе, Фома, нужно ехать в Боснию, в Сараево. Есть у меня там знакомцы, приблизительно твоего возраста. Организация «Млада Босна»… – Он сделал паузу. – А ты знаешь, что за всем этим стоит Драгутин Дмитриевич?
Степанов кивнул.
– Он за объединение южных славян, но это не мешает ему служить сербскому королю. Как часто борьба за свободу народа – это всего лишь красивая вывеска, за которой скрывается стремление к власти, к её узурпации. Я много повидал, сынок, и знаю, о чём говорю. И как бы потом не пришлось жалеть этому самому народу. Ладно, что это я? Нравишься ты мне, сынок. Ты – цирковой, а я играл в театре. У нас много общего. Но и разница есть. Какая? Я занимаюсь своим делом, а ты… Но ты связан обязательствами – борешься за свободу народа, жертвуя свободой личной. Я помогу тебе. Найдёшь там Данилу Илича или Владимира Гачиновича. Вот, пишу где искать. Дальше – на твоё усмотрение. А сейчас мне пора. Попадёшь в Москву – увидим-ся. Меня найти легко, вот тебе моя визитная карточка. Све най-болье !
Дядя Володя расплатился, не позволив Фоме достать бу-мажник, и вышел из пекарни. Степанов повертел в руках остав-ленную визитку. Прочитал:

Владимиръ Алекс?евичъ
Гиляровскій
Газета «Русскіе в?домости»