«ООО, или клуб любителей жизни и искусства», роман

Роберту было безразлично, каким будет ответ, он устал. Он уже готов был, как и большинство здесь присутствующих, к закрытию занавеса. А может, занавес уже опустили без их участия, да только этого никто не заметил. А если так, к чему тогда продолжать игру на авансцене, где невозможно как следует развернуться и показать себя во всем блеске. За тобой ведь ничего больше нет, кроме бордового бархата за спиной.
      

— Да что ж вы такие все недоверчивые, — грустно произнес Марик. — Деньги реальны и они ваши. На что согласились, под чем поставили свои подписи — все это у вас будет, друзья, расслабьтесь. Кстати, я готов заверить ваш документ автографом.

— Браво! — выкрикнул Артист.

И все дружно зааплодировали. Марик подошел к Председателю, который уже держал наготове ручку, и склонился над разложенными на столе бумагами. С разницей в пару минут прошуршали две подписи — горизонтальная неразборчивая Председателя и пирамидальная — Марика. Бумага приняла все как должное.  

Но расслабиться никому не удалось. Вдруг у Председателя зазвонил телефон. Он не успел ответить, как громкие стуки в двери и окна заставили его уронить трубку.

— Немедленно открывайте, — раздался незнакомый резкий голос, не допускающий сопротивления.

Голос мгновенно размножился на десятки таких же злобных голосов и зазвучал во всех уголках небольшого помещения клуба. Создалось впечатление, будто кто подключил реверберацию. Слова сначала отозвались эхом, потом зазвенели смехом и зашипели страхом. К двери побежали сразу несколько человек, включая, разумеется, Карину. Окна были плотно закрыты. Удалось открыть только два, туда сразу же запрыгнули с десяток молодых и ловких мужчин в форме. Никто не понял, что произошло. Через открытую дверь также ворвались люди в камуфляже, сбивая с ног всех встречающихся на их пути.  Раздалась команда:

— Всем оставаться на своих местах! В здании заложена бомба.

— Какая бомба? — Юда был ошарашен. 

— Погодите, а в чем, собственно, дело? Вот попал, так попал. — Марик от  неожиданности обмяк.

— Отставить разговоры! Прошу всех освободить помещение. Не толпимся, — распорядился, вероятно, старший в группе. — Выходим по одному.   

Его подчиненные уже разбежались по комнатам осматривать видимое и невидимое для глаз пространство.

— Погодите, мальчики. — Камелия пыталась потрогать одного из них за рукав, но он резко отбросил ее словами:

— Отойдите, женщина! Вам что, жизнь наскучила?!

— Ну почему наскучила? Просто вы опоздали на целые сутки… — В руках она держала газету Роберта «Все для всех». — Я сейчас все объясню.

Но ее не стали слушать, а просто вытолкали вместе с другими одноклубниками на улицу и попросили отойти на безопасное расстояние. Какое расстояние считается безопасным, Камелия не знала. Остальные тоже не догадывались. Председатель, Юда и Марик уже кому-то звонили.

Было темно. Парковая площадь, напротив которой располагалось здание клуба, до недавнего времени была пуста. Теперь ее вынужденно заполнили не только члены клуба, но и все лучшие люди района — жители соседних домов, которым о происходящем обычно становится известно раньше, чем оно, собственно, происходит. Это были зрители, сошедшие с этажей. Они пришли зреть. Их становилось все больше и больше. Невнятными возгласами они приветствовали творцов и соединялись с ними в общем экстазе. Слышны были звуки открывающихся окон, из которых торчали любопытствующие головы. Площадь гудела. Все с нетерпением ожидали исхода.
Ждать пришлось недолго.      

Спецназовцы, заканчивая осмотр, уже понимали, что это очередная «утка». Ложные звонки участились в последнее время. Они поступали в основном от подростков или неимущих старушек, приглушая силу и мощь бойцов, уничижая их достоинство. Ходили даже слухи, что один из них приехал как-то на вызов с бомбой собственного изготовления, чтоб в случае этой злосчастной «кряквы» незаметно подложить ее в укромном месте и тут же обнаружить, получив дружественный шлепок по плечу от начальства, а может, даже и правительственную награду третьей степени. Пора было начинать остепеняться. А с этими старыми да малыми шутниками, с этими рейдерскими захватами так и умрешь, никого не убив.