«Понедельник, вторник...», повесть

1953, январь, 13 (вторник), 17.35
Осталось завернуть в газету части канцелярского набора. Кремль сиял.  Настенька постаралась.  И башня с часами, и две кремлевских стены – одна – для карандашей, другая – для нарезанной на кусочки бумаги, – и чернильницы с приветливо приподнятыми крышками – как она вымыла их, что и следа не осталось! – и подставка под ручки… Достал стопку газет. «Вечерний Киев».  В эту можно. Яша раскрыл газету, посмотрел, нет ли где портрета, или  статьи – Его. Бросилось в глаза «По  следам выступлений газеты».  Лернера уволили.  Как  не имеющего высшего музыкального образования.  И правильно. Досиделся. А ушел бы сам – не трепал бы нервы.  
Проходя мимо Доски почета министерства, он оглянулся по сторонам,  снял  свое фото. Не пройдет и недели, как на освободившееся место  Настя  вставит фото Виноградского.
  
2013, март
Позвонил Саша, мой дядя. 
– Однажды я застал папу с этим списком в руках.  Было воскресенье и он рассказал мне все подробно, и про литерный, как все было, про эвакуацию. Списков было два. Один – полный, с фамилиями и именами, на официальном бланке горисполкома. Когда в августе 1941-го отсчет пошел на дни и часы, и мотаться в горком, согласовывать, кого отправляют, просто уже было никак, – ему, Якову, секретарь дал пару бланков с подписями и печатью. На крайний случай. Список этот и поехал с литерным. Везли старики бережно, лишь бы кому не предъявляли. Не будь списка – на первом же кордоне – геть с поезда! Могли и за шпионов принять...
Другой список Яша сделал для себя. В нем не было фамилий – были имена и литеры. И только. И еще цифры в конце. 
– Цифры? 
– А вот же: к 73 – это кого посадил в вагоны –  он прибавил детей, которые  у них  родятся, и потом еще и внуков и правнуков. Примерно, конечно.  С детьми выходило – 103, с внуками – 143, а с правнуками – 193 и более!
Если будешь писать, ты вполне можешь сослаться на меня, я видел список. Папа  доставал его из партбилета – листик, сложеный вчетверо, разворачивал, припоминал…

1953, январь, 13 (вторник), вечер 
Печка грела хорошо. Белый кафель голландки лоснился, и Яша, подержав руки вблизи, достал кое-что из внутреннего кармана пиджака. Раскрыл партбилет и достал вчетверо сложенный лист бумаги. Приоткрыл топочную дверку, положил. Бумага вспыхнула, и в комнате стало еще теплее и уютнее. 
    
2013, март 
Думаю, они неправильно считают. 144 тысячи праведников, которые воскреснут для райской жизни, – это же капля в море. Если посчитать всех, кто жил во все времена, – так это один на миллион. Пять человек на Киев. Даже становиться в эту очередь смешно, монахи не пропустят. Не понимаю, что – Рай менее вместительный, чем литерный? Одному из семидесяти отказать – это я понимаю, это по-божески. А пускать одного на миллион... Только при чем здесь Рай? Не для рая  – для жизни впихивал их Яша в вагоны. А почему всех – так это как раз понятно – а вдруг именно из них и вырастет Тот, что один на миллион? Исключать же нельзя? А? Господи? 
Факт тот, что посадил. Так они решили тогда – Яша и Б-г – посадить. То есть насчет Б-га я точно не знаю, знаю точно, что он не возражал, что согласился он тогда с дедушкой, а раз согласился – вы слышите, КТО с ним согласился? Вы?! Слышите?!