«Янтарная комната», окончание романа

Женщина согласно кивает.
– Я вот себе говорю, – продолжает Зинаида Митрофановна. – Я ей, этой Саше, должна быть только благодарна! Она, можно сказать, детей подняла. И его вытянула. Он, вроде, сейчас не пьёт. За что ж на неё обижаться? Она им про мать всё время напоминала. На кладбище с ними ходила, учила, чтобы за могилкой ухаживали. Это она, между прочим, памятник поставила дорогой. Несколько лет собирала деньги. А мне – всё равно досадно, вот досадно на неё!
– Я, между прочим, заметила! – оживляется женщина. – Стоял памятничек… плохонький, самый дешёвый. И вдруг – такой приличный! Я думала, это кого-то подхоронили.
– Нет, – говорит Зинаида Митрофановна и начинает собираться. Она немножко обижена.
Новая знакомая тоже быстренько складывает вещи.
– Поедемте вместе домой, – предлагает она.
– Да я пока не ухожу, – отвечает Зинаида Митрофановна. И вдруг ощущает, что обида прошла. Сладкий весенний воздух быстро расправил душу. – Мне тут надо подойти ещё в одно место. Вон туда, недалеко.
– Ну так и я с вами подойду, раз недалеко. А там у вас кто?
– Там – сваха. Ну, не сваха… Не знаю, как и назвать… Мать второй жены моего зятя.
 Сначала они подходят к памятнику Лены. Женщина горячо хвалит и памятник, и фотографию. От полноты чувств прибавляет две дорогие конфетки к тому, что положила на плиту Зинаида Митрофановна.
Дальше они идут по длинной узкой дорожке. Женщина рассказывает о своих семейных делах, о том, как ухаживала за больными родителями. А Зинаида Митрофановна – о Леночке. Подробно. Обо всех этих операциях. О Сашиной матери, о двух её инсультах. Собственно, кроме инсультов, она и не знает о ней ничего.
Перед простой могилкой, огороженной металлическими трубками, Зинаида Митрофановна неожиданно для себя начинает оправдываться.
– Они всё сделают. Это пока что – так вот, бедненько… Сами понимаете, какие сейчас деньги нужны. Её муж в последнее время даже работать не мог по специальности: всё с нею возился. Теперь вроде что-то предложили… Он моряк. Может, заработает… На Сашины лекарства очень много денег уходит. Надо массажиста нанимать. Дети помогали бы понемножку, но она у них ничего не хочет брать. И правильно. Они молодые, им самим надо. Алёшка вроде бы жениться надумал... Главное – вообще непонятно, чем он занимается, что это у него за работа такая! Когда ни позвонишь – он дома. И слышно, что там какие-то люди чужие разговаривают... Что делать… Рос без присмотра. Леночка-покойница в конце уже не занималась им. А это самое время, когда за мальчишкой глаз да глаз нужен. Потом жил один с отцом-алкоголиком. Я с ним выдержать не могла, забрала внучку к себе. А когда Саша в дом пришла, он уже был слишком большой. И то хорошо, как есть. Я ждала – хуже будет. Они оба у нас – дети с характером. А Саша… Она для них… слишком мягкая. И правильно: кому же охота быть строгой мачехой? Тем более, что сама больная. От всех зависит. Теперь её вообще возят на инвалидной коляске.
– Что ж это он на такой больной женился? – осторожно удивляется новая знакомая.
– Так это ж ему спасение, что она за него пошла! Без неё он бы уже сгорел от водки.
– Ну и слава Богу!
– Да… Вот я раньше не верила, даже детей своих не крестила. Знаете… Муж был партийный, сама работала в школе… А теперь – верю. Бог или не Бог – но что-то оно там есть наверху…
Они моют оградку Ритиной могилы. Собирают и уносят на кучу мусора увядшие цветы. Протирают тряпочкой большую фотографию, запаянную в плексиглас.
– Молодая…
– Конечно, могла ещё жить, – соглашается Зинаида Митрофановна.
– Муж, видно, не сильно скучает...
– С чего вы решили?
– Да как же… Пасха – а могилка стоит неприбранная. Видно, что давно тут не были. Ни конфетки, ни яичка.
– Так у них это не положено, – неуверенно вступается Зинаида Митрофановна. – Они ж евреи.
– А как у них положено?
– Не знаю, не знаю... Наверное, они и сами не знают, как по-ихнему надо. Да и кому ходить? Вдовцу сюда ехать сильно далеко, а Саша не может. Она мать нарочно здесь похоронила. Вообще-то у неё ещё сестра есть, но она уехала… в Израиль. (Зинаида Митрофановна с трудом выговаривает это слово.) Саша думала: дети будут ходить к матери – заодно и к свахе подойдут…
– Ну что ж, правильно решила.
– Правильно-то правильно… – вздыхает Зинаида Митрофановна. – Только они сюда не сильно ходят. Если Саша не напомнит, сами не пойдут никогда. Ну что ж делать… Пока смогу, сама буду ходить. А там уже – как будет, так будет.
– Ваша правда.