«Второй шанс», повесть

—  Хорошо, — лихорадочно согласился А. В.  

Отчего-то в его стимулированном сладким десертом мозгу состоялась такая арифметика: полчаса на такси, полчаса кофе и час по Москве назад. И попасть домой, надеть теплые тапки, включить телевизор и найти какой-нибудь хороший советский фильм. Впереди замаячило счастье.

Но вот что странно. Эти хорошие советские фильмы так или иначе жевали тему нетиповых отношений между людьми, и молодой Алеша смутно мечтал оказаться в подобных отношениях с пресловутыми людьми. Отношениях, идущих как бы по диагонали. А сам надолго попал в другие отношения, довольно продольные и (изредка) поперечные. Но всю жизнь мечтал о диагоналях. И вот ему наконец представилась диагональ – а его тянет к фильму…

Или нет. Какая же это диагональ – доставить до квартиры полупьяную молодую женщину и начать пить с ней двусмысленный кофе. Это типовое поперечное волокно, которое можно известным усилием превратить в продольное (если всю остальную жизнь сломать).

А. В. решительно вздохнул и выкинул руку вверх, вызывая официантку. Светленькая мгновенно отреагировала на этот жест добровольной сдачи, отклеилась от стойки и поплыла по залу к столику Любочки и А.В.

—  Счет, пожалуйста, — сказал А. В. строго и с облегчением заметил среди свитка денег в кармане голубоватую тысячу. В его понимании тысячи хватало на всё. Для примера – в понимании его соседки сверху, дамы восьмидесяти двух лет, сотни хватало на всё.

—  И мне, — вдруг отозвался одинокий мужчина.

Итоги его вялососущего алкоголизма оказались чудовищны. Он сидел печален, опустошен  и совершенно трезв. Перед ним в широкой панораме окна бесшумно разворачивалось московское утро. И, как ни крути, оставалось ехать в постылый офис, где все относились к нему нормально, но никто его не любил.

Не прошло и четырех минут, как в кафе не осталось никого, кроме двух официанток. Но природа не терпит пустоты – и вот в кафе ввалились три старшеклассницы, отчего-то производя столько же шума, сколько три шахтера, и говоря такими же хриплыми низкими голосами.

—  Видели дядьку с пьяной тетькой? – спросила одна из трех, в красном шарфе.

—  Прикольно, — отозвалась другая, без красного шарфа, и все гнусно захихикали.

Глава 2. Летний ливень. Жизнь идет своим чередом

***

Билли описал неровный круг по комнате и подошел к окну.

В другие дни перед ним с высоты тринадцатого этажа расстилалась невнятная панорама Сестрищева: белые кварталы с редкими недоростками школ, поликлиник и детских садов; пара чахлых рощ; бессмысленный виток Москвы-реки, голубая церковка с золотой макушкой на небольшом холме. В хорошую погоду можно было различить на горизонте зубочистку Останкинской башни. Но не сейчас.

Сейчас из всего этого ассортимента Билли предлагались иссеченные и мутные два корпуса, а вместо остального стояло пространство дождя. То есть везде был равномерный сильный дождь, а по нему туда и сюда, примерно как Билли по комнате, ходили тяжелые волны совсем уж ливня.

«Это должно быстро кончиться», — зачем-то проговорил Билли негромко, но все-таки вслух.  Наверное, в нем сказалась родовая память о том времени, когда низколобый предок смотрел из пещеры на убитую ливнем лужайку. В квартире было уютно. Желтоватый электрический         свет, ненужный в обычный летний полдень, сейчас заполнял квадратную комнату. Билли чуть приоткрыл форточку. Ворвалась свежесть; в комнату влетели тяжелые капли – и разбились о деревянную рамку. На подоконнике набрякла лужица. Билли дернулся было закрыть форточку, но лужица нарастала медленно и в правильном направлении. Билли замер и сомнамбулически наблюдал дождь – целиком за стеклом и небольшую порцию прямо здесь, только протяни руку. Билли протянул ладонь и поймал большую холодную каплю, две, три, а потом протер лицо дождем.