«Янтарная комната», окончание романа

Действительно, отец только после суда стал говорить, что у Борьки с головой не всё в порядке. Юля и сама подумала о том же, когда в зале суда он протянул обе руки в Сашенькину сторону и закричал, как плохой артист: "Посмотрите на неё! Разве это женщина?! Она же пол вымыть не может! Она не имела права вступать в брак!" Впрочем, нет, ещё раньше, после тех его дурацких стихов…
У Юли тогда как-то перевернулось всё в голове. Ей вдруг стали казаться выходками сумасшедшего и цветы, и письма, и весь их скоропалительный брак… Всё, чем она когда-то восхищалась, гордилась.
А с другой стороны… Разве сейчас сами они, все трое, – не ведут себя, как сумасшедшие? Каждый в своём роде. А Саша? Вышла бы нормальная женщина замуж – вот так вот, сходу? За такого человека! И с её здоровьем! Как это понять?! Примитивный, необразованный мужлан. Ведь им даже поговорить не о чем! Ну да, внешне он – ничего… Высокий. Зубы красивые. Но ведь тут же сразу видно: алкоголик! Если с Борькой ещё можно было гадать, любит его Саша или нет, то с её Толиком и мысли подобной не допускаешь!
Что за наваждение! Неужели просто уговорил? Нашёл слабину. Он, видите ли, пропадёт, если Саша не согласится выйти за него замуж! Юля не выдержала, сказала Саше напрямик: "Что ж это – ради жены он не смог бросить выпивку, ради детей-сирот – не смог, а ради тебя должно произойти чудо?"
Точно! Всё из-за детей. Пожалела! Или они ей самой нужны? Конечно, в её возрасте хочется кого-то любить, воспитывать… А Саша вообще по натуре – мать, она с детства была такая. Ведь, по большому счёту, – её, Юлю, вырастила она, а не мама. Тем более не папа. И всю жизнь возилась с Юлей, как с собственным ребёнком. А теперь, видно, надоело. Да и хорош ребёночек…
Юля подошла к зеркалу, с раздражением посмотрела на свою располневшую за лето фигурку, на большое усталое лицо. Вот, пожалуйста: уже и морщинки возле глаз имеются… Надо срочно садиться на диету. А то Сашка в Сосновом раскормила её пирожками и пирожными…
Юля проторчала у Саши до самого конца каникул. Всё уламывала её, надеялась, что сестра одумается. Верила в какое-то внезапное избавление.
Пока у него не случился приступ падучей…

Ужас! Юля сначала не поняла, что это с ним. И ведь ни с того ни с сего! Вдруг является с лопатой, с топором. "У Саши там возле забора засохшие кусты. Их надо выкорчевать!" Как всегда, навеселе. Но – лёгкий, свеженький, будто после баньки.
Вообще-то надо признать: в меру поддавший – он гораздо приятней, чем трезвый. Становится раскованным, добродушным... Даже симпатичным! Глаза голубые, глубокие. И так проникновенно блестят! Какая-то в них появляется… волнующая лихость. Не то гусарская, не то воровская…
А вот это уже враньё. Нет в нём ничего воровского. Он и на пьяницу не совсем похож. Такой только… вроде как раньше времени сношенный.
Впрочем… Ему ведь года на два больше, чем Серёже. А Серёжа выглядит намного старше. Серёжа всегда казался старше своих лет. Может быть, потому, что в любой компании он самый талантливый, самый умный.
Юля усмехнулась, взяла с тарелки бублик. Бублик оказался старый, твёрдый, как камень.
И при чём здесь Серёжа? Почему Юля всех Сашиных мужчин сравнивает с Серёжей? Можно подумать, они с Сашей когда-то были женаты и развелись – и она, Юля, надеется втайне: а вдруг помирятся… Просто смешно!
Почему все себя ведут так, будто была между ними какая-то великая любовь? Почему Юля чуть ли не с младенчества знала, что Саша должна выйти за Серёжу? Почему и сейчас Серёжа ей кажется самым правильным для Саши вариантом?
Может, она вообще не понимает Сашу, не чувствует, что для неё действительно важно? Да, для неё, для Юли, этот Толик – невозможно чужой человек. А если для Саши – не чужой? Если что-то в нём, неведомое Юле, притягивает Сашеньку? Ведь есть такие стороны жизни, о которых Юля судит лишь по книгам, по чужим рассказам.
Что если для Саши возможность спасти, выходить пропадающего, спившегося человека – сейчас самое нужное? Начнёт его нянчить, воротнички наглаживать… Книжки вслух читать! Для повышения интеллекта и пробуждения души... Она это умеет. Будет смотреть на него. Так, как она одна на свете смотрит. И он не сможет её обмануть. Не сможет сделать ей гадость.

Скорей всего, он потому и уцепился за Сашу. Последняя возможность спастись… Только кажется Юле, что его уже поздно спасать.
Юля никогда не забудет тот странный крик… Будто из потустороннего мира. И глухие удары спины о выкопанную землю. И неизвестно откуда, в одно мгновение появившиеся длинные полосы розовой пены…
Главное, длилось всё какие-то секунды. Он и сам мог бы не заметить, если бы не пена. Юля ещё до калитки не успела добежать, а Саша уже кричала ей вслед, что скорая не нужна.
Господи, если бы он знал, если бы он понимал Сашу так, как понимает она, Юля, – он устроил бы этот припадок сознательно! Притворился бы. Да, после такого Саша не смогла ему отказать…
Но он-то, он-то, эгоист чёртов! Как он отважился все свои проблемы взвалить на хрупкого, на совсем больного человека?!
До последней минуты Юля надеялась на то, что он одумается, оставит Сашу в покое. Но теперь, после этого звонка, надежда её рухнула. Раз они поехали в село и забрали у бабки девочку – обратной дороги нет.