«Янтарная комната», окончание романа

Сашенька почувствовала сильный запах вина. Оглянулась. Дядя Костя шагнул к ней, правой рукой обнял за плечи, левой тяжело навалился на поручень.
– Привет, дядя Костя! – оживился Кирилл. – Поздравляю! Как говорится – круглая дата…
– Ну, не совсем. Полукруглая.
Голос у Константина был ещё твёрдый, а настроение уже лирическое.
– Может, зайдёшь, Кирюша? Тут все свои. Ты же знаешь…
– Нет, дядя Костя! Неудобно. И потом – я спешу. Вот увидел Сашку на балконе – и забыл про свой турнир. Я ей говорю, дядя Костя, что она не меняется, а она не верит. Вот вы ей скажите! Правда – на девочку похожа?
– Саша… – привычно завёл Константин, – это… не то, что все люди вокруг… Это –другое… Я всегда говорил… Надеялся… Но – что делать! Жизнь всё по-своему переворачивает... Но ничего! Всё равно – Саша мне… как родная дочка! А Мариночка вот – как родная племянница! Честное слово!
– Всё, дядя Костя, – вмешалась Сашенька. – Отпустите его. Ему надо бежать.
Константин тут же потерял интерес к Кириллу, но тему продолжил. Теперь уже обращаясь к Мариночке.
– Всё равно ты узнаешь, Марина, когда вырастешь… Мы с твоим дедом, с Аркадием, когда-то слово дали, что дети наши – поженятся. Будут мужем и женой. Я, Марина, слова своего никогда не нарушал. Но злые люди, Марина, злые люди вмешались… Недобрые люди. Всё испортили, расстроили! Ну что ж, теперь ничего не поделаешь! Но! – Его вдруг осенила идея. – У меня есть внук Вова. Вот такой парень! И как раз подходит тебе по возрасту! И я теперь клянусь, что он женится на тебе, Марина! – Лицо у Константина внезапно раскраснелось и вдохновенно засияло. – И вот так всё будет исправлено! Пойдём, я покажу тебе его фотографию. Вот такой парень!

Он потащил слегка упирающуюся Марину в комнату. Обратно в музыку, в гомон. Марина подмигивала, оглядываясь на Сашу. Но, похоже, была несколько заинтригована.
Девочки внизу кричали, как птицы. Густо-сиреневая тень перекрыла половину двора. Солнце светило прямо в то окно, у которого когда-то стояла Сашенька, высматривая доктора Добрину.
Ей стало чуть прохладно, но идти за кофтой не хотелось. Снова на глазах у всех… Через всю комнату...
Она стояла, поёживаясь, и думала о том, как это всё странно – все эти безумные скачки и повороты судьбы. Дядя Костя. Мира Моисеевна. Марина. Толик. И Кирилл, который когда-то забавлялся тем, что на бегу развязывал её бантики. И Юля, которая родилась в этом доме, но меньше любит его. И Валечка, к которой они вряд ли сегодня зайдут. И Ирочка, которая тоже больше здесь не живёт, но сидит сейчас там, в комнате, за столом. Пришла с родителями. Наверное, только ради того, чтобы поболтать с ней, с Сашей. А они и десяти слов друг другу не сказали. И Сергей сидит за тем же столом.
Сюда бы ещё Борю – и полный комплект…
На кухне кто-то уговаривал Зою спеть. "Ну, Зоечка! Ну, ради меня! Ну, не хочешь про Тбилиси – спой Аву Марию…"
Зоя долго жеманилась, но, в конце концов, сдалась. Заиграла она сразу, с места, не пробуя клавиш. Саша вдруг обрадовалась. Как когда-то в детстве, восхищённо затрепетала от этого голоса. Подалась было к двери, но оттуда появился Серёжа. Весь какой-то распаренный, с незажжённой сигаретой в зубах. Он устроился рядом с Сашей, опёрся на перила, стал смотреть вниз. Сигарету он всё не зажигал – только постукивал по ладони спичечным коробком.
– Слыхала? У папы новая идея! Уже объявил всем присутствующим…
– А ты против?
– Почему же… Хотя… И вообще: хватит с нас папиных идей.
Что-то задело Сашеньку. Не столько в его словах, сколько в интонации.
– Тебе не нравится моя Маринка?
– Твоя?.. Вот именно, что не твоя. Ты много в неё вложила, это сразу заметно… Но она совсем другой породы человек. Другого духа, что ли. Ты не обижайся! – вдруг заторопился он. – Мне и Вовка мой не нравится. Знаешь, растёт кто-то совсем… чужой. Они вообще все сейчас чужие. Да и не пойдёт твоя красотка за моего Вовку. Он у нас… так это… серенький, никакой. Впрочем, чего в жизни не бывает!
Странно… Серёжины слова её огорчили. Саша старалась держаться невозмутимо, но скрыть обиду не удавалось. Серёжа тоже хотел скрасить неловкость, а вместе с тем – меленькое, недоброе чувство бродило в нём, норовило выйти наружу. И он не выдержал, продолжил:
– Я не удивлюсь, если из твоей Маринки получится… кинозвезда. Нет, пожалуй. На кинозвезду не тянет. Скорее, фотомодель… Точно! Она должна отлично получаться на фотографиях. А вот рисовать её я бы не стал. Не хватает в ней чего-то… Таланта, что ли…
– Ну, нас с Юлькой ты, помнится, с удовольствием рисовал. Без всяких талантов с нашей стороны…
– Не притворяйся, Саша. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Я имею в виду талант глубинный… человеческий. Ты ведь согласишься, что этого таланта в папе больше, чем в маме? Хотя она, конечно, хороший музыкант.